— Ладно, успокойся. Ничего такого я о твоем дедушке и не думала. И мои родители никогда ничего плохого о нем не говорили. Кстати, тебе дом по наследству достался, да?
— Да, теперь дом мне принадлежит. Только что с ним делать, не знаю. Продавать жалко. Пустила пока пожить нашу дальнюю родственницу. Она в деревне жила. А сейчас сама знаешь, какая в деревне работа. Вот и попросились вместе с мужем в нашем доме пожить, пока свой достроят. Им уже немного осталось. А потом, наверное, придется продавать. Дом без хозяина… как бы выразиться точнее? В общем, чувствуя, что он никому не нужен, стареет и дряхлеет, как человек.
— Мне понятно, о чем ты говоришь. Мы свой дом тоже не продавали. И тоже в нем родственница живет — почти бесплатно.
— Хотелось бы съездить туда.
— Не грусти, землячка! Выберем время — поедем, навестим родственников. Просто по городу походим. Может быть, Костя твой домой вернется. Никогда бы не подумала, что он приемный сын!
— Вот и хорошо, — вздохнула Ульяна Львовна. — Пошли спать? Завтра осмотримся и начнем что-нибудь делать.
Дина Сергеевна поняла, что она, оказывается, совсем не знала свою подругу. И если до этого сомневалась в правильности приезда сюда, то теперь сама наполнилась решимостью помочь и Виктории, и Олегу. Укладываясь спать, она вспомнила свои школьные годы. О том, что у Ульяны Львовны не было подруг, она не знала, потому что у них было десять лет разницы в возрасте. Хоть и жили они на соседних улицах — друг о друге мало что знали. Вот и не знала Дина Сергеевна, что Костя — сын Бориса от первого брака. Не рассказывала ничего Ульяна Львовна — так это ее дело.
Дина Сергеевна вышла замуж за соседа Юру Орлова по любви. Родила Олега. И жила счастливо, пока не узнала, что муж ей изменяет. Было ей тогда сорок два года, и она тяжело пережила развод. Но, благодаря философскому отношению к жизни смогла найти себя. Беспокоило ее только то, что Олег испытал разочарование в любви, не успев жениться. Любимая девушка не дождалась его из армии — вышла замуж за другого. И Олег играет теперь в «рыцаря без страха и упрека». Так он сам назвал себя, расшифровав девиз по-своему. Без страха — никто не предаст. Без упрека — нет жены, значит, никто не упрекнет. Узнав, что Олег поехал вместе с Викторией, Дина Сергеевна обрадовалась. Желание Ульяны Львовны поехать в Тольятти поддержала, надеясь, что ее присутствие может благотворно повлиять на развитие отношений между Олегом и Викторией. Вот только не знала, с чего начать. Как найти Викторию? Как предложить ей помощь, чтобы не обидеть? Она понимала, что в этом деле Ульяна Львовна может только помешать. Вдруг Виктория и слышать не захочет ни о какой помощи с ее стороны? Беспокойно проворочалась всю ночь на жестком диване и утром встала с больной головой. Только к обеду смогли они выйти из дома.
Ульяна Львовна предложила сначала сходить в церковь, объяснив, что в любом городе начинает именно с этого. Дина Сергеевна согласилась. Каково же было ее удивление, когда Ульяну Львовну окликнула старушка, расплакалась и начала просить у нее прощения. Чтобы не смущать их своим присутствием, Дина Сергеевна деликатно отошла в сторону, но так, чтобы слышать, о чем идет речь. Услышав, за что та просит прощения, Дина Сергеевна поняла, кто она такая. Поговорив минут пять, Ульяна Львовна сделала попытку отойти, но старушка снова приблизилась к ней. Ульяна Львовна оглянулась, ища поддержки. Дина Сергеевна решила вмешаться.
— Ульяна, нам пора идти, — напомнила она подруге.
Ульяна Львовна решительно отошла от старушки.
— Это та акушерка, которая посоветовала отдать ребенка? — подойдя поближе, тихо спросила Дина Сергеевна.
— Лидия Стефановна — та самая, — вздохнула Ульяна Львовна. — Винит себя, — она посмотрела вслед старой женщине, сыгравшей роковую роль в ее судьбе.
— Я бы, наверное, тоже винила бы себя за такой совет.
— Отдать ребенка — это было мое решение, — Ульяна Львовна снова вздохнула, — и я за свой грех никогда не рассчитаюсь. Так, что зря Лидия Стефановна считает себя виноватой. Виновата во всем только я.
— Давай не будем больше об этом. Мы для чего сюда приехали? Чтобы плакать о том, чего нельзя изменить?
— Конечно, не будем.