Ночь разорвала автоматная очередь. Судя по звукам огонь велся с запада, где находился соседний взвод «Пятерка». Я добежал до крайнего окопа и наткнулся на «Зефа» и «Мухомора», которые сидели на фишке.
— Что тут?
— Да хер просышь, епта, оттуда стреляют. — недоумевал «Мухомор», указывая рукой в сторону «Пятерки».
Я вызвал командира и доложил обстановку. Командир не поверил мне и приказал наблюдать дальше за ситуацией.
Я решил остаться на этой позиции и, чтобы скоротать вечер, стал шепотом разговаривать с «Зефом».
— Ты как?
— Набегался. В натуре я по-другому себе представлял все…
Он выглядел усталым и ошарашенным.
— Я, когда думал, идти или не идти в «Вагнер», стал смотреть ролики военспецов, как воевать: как дома брать, передвигаться. Но как гаситься от коптеров никто не говорил.
— Меня тоже не учили. Но вот видишь, все живы.
«Зеф» молчал.
— Ты как сюда попал? Рассказывай. Ты же идейный урка.
Что тебя понесло? Сидел бы да сидел.
— Как сказать… С самого начала рассказывать? — спросил он.
— Как удобно. Мне все интересно. Ты же идейный и «пер по жизни», — «Зеф» улыбнулся, почувствовав мое признание его особенности.
— Ну смотри, командир. Сроку у меня было, как у дурака махорки. Десять я отсидел и одиннадцать оставалось. В 2022 я находился на раскрутке, по 321-й статье — дезорганизация. Когда началась военная операция как-то это у меня в голове вспыхнуло, что будут набирать заключенных.
Я протянул ему сигарету, он взял ее и спрятал, не став курить сразу.
— После раскрутки мне добавили еще год сроку, и я приехал на строгий режим. Там уже стала молва ходить, что ЧВК «Вагнер» будет набирать людей на войну. Ну, предварительно, там уже какие-то слухи были, что тем, кто впишется, будет полная амнистия. Вот я был в большом раздумье. Взвешивал и предполагал, что нас могут запустить как пушечное мясо, — он остановился и внимательно посмотрел на меня, показывая мне, что решение пойти в «Вагнер» далось ему не легко, и продолжил: — Когда приехали сотрудники ЧВК, нас вывели на стадион. Они сказали: «Мы вас приглашаем в легальную ОПГ защищать интересы Российской Федерации». Гарантировали, что к нам будут относиться как к людям, а не как к пушечному мясу. С первой секунды нашего контракта мы станем свободными людьми, но связанными обязательствами с ЧВК. После окончания контракта мы будем полностью свободны и с чистой совестью уйдем на свободу.
Он на секунду задумался.
— Короче, я принял решение, что пойду. Сообщил близким, родным и поехал защищать интересы Российской Федерации.
«Зеф» был интересен тем, что, несмотря на свои воровские замашки, он был человеком дела. Я понимал, что даже пройдя серьезный пресс со стороны сотрудников он смог не расстаться со своими убеждениями.
— А остальные как в вашей зоне приняли это? — я намеренно спрашивал про смоленских, потому что брянские были другой категории.
— Про заключенных я могу сказать только одно — у каждого свое. Кто-то шел за тщеславием, то есть подняться высокомерием. Кто-то шел освободиться быстрее. Ну большинство, конечно, шли за наградами, за победами.
— А ты? — задал я ему тот же вопрос, что нам задавали наши инструктора в Молькино.
— Мой интерес заключался в том, что мне оставалось сидеть одиннадцать лет. Когда бы я освободился, мне было бы сорок восемь. Если бы мне дали освободиться. Потому что у меня шли раскрутки за раскруткой. И всякое другое, прочее, — «Зеф» непроизвольно улыбнулся. — Ну и, соответственно, хотелось родителей повидать, и семью создать. И много что. Пришлось ставить многое на кон, — он сделал паузу и продолжил: — Пришлось на кон поставить все. Все что у меня было. Жизнь, которую я очень ценю и которой дорожу.
— Не разочаровался еще?
Черное небо на несколько секунд озарило вспышкой, и где-то далеко в Бахмуте прогремел взрыв. Мы оба повернулись в ту сторону, вжав головы в плечи. Зарево погасло, и «Зеф» продолжил.
— Скажу сначала так. Немножко вернусь назад. Когда я еще решение не принимал. Я для себя решил, что пойду и потихоньку готовился уже в колонии. Затянул себе телефон и начал в интернете изучать тактику городского боя, тактику полевого боя. Начал потихоньку готовиться. Ну и фактически я на зоне всю дорогу прозанимался спортом — физически я был подготовлен. Потом уже когда начали набирать списки, тогда я уже всем сказал, что я иду. Многие из заключенных обрадовались — ну все одобряли мое решение, потому что это было самое правильное решение, которое было. Даже родные меня не отговаривали, потому что прекрасно понимали, что может быть. Что меня могут не дождаться пока закончится мой срок.