Телефонист, передававший команды на батарею, расположился на мягком диване. По его лицу видно, какое он испытывает удовольствие от того, что расположился с удобством. Противник стал бить по нашему дому прямой наводкой. Пыль застлала комнату. Я спустился в подвал. Мрак, зловоние. Зажёг спичку. Жавшиеся к стене немки со своими чадами испуганно уставились на меня. Мне было противно здесь, я вышел и направился на огневые позиции.
Трудно было найти своих среди массы артиллерии и людей. Но вот вижу старшего сержанта сибиряка Попова. Он стоит у миномёта, широко расставив свои большие сильные ноги. «Ну, думаю, Попов оседлал Берлин, его отсюда не вышибешь». Я вспомнил один короткий привал на пути к Берлину. Солдаты, щурясь под апрельским солнцем, свёртывали цыгарки. Я подошёл к компании и сказал:
— Значит, Берлин будем брать?
— Про то и толкуем, — ответил Попов и, кивнув в сторону седого украинца, свертывавшего цыгарку необыкновенных размеров, усмехнулся. — Мы с Щербиной мечтаем уже, что вот расковыряем это гнездо и получим от Сталина по бумажке с подписью: дескать, этих двух стариков-героев, отстоявших отечество, отпускаю домой к своим женам и детишкам.
Щербине эта шутка очень понравилась. Он сказал:
— Да, третий раз вот воюю, и всё с немцами. Специально родился, видно, чтобы с немцами воевать. Был у Миколы Щорса, Украину с ним освобождал. Дали мы тогда немцу духа. На этот раз, полагаю, совсем зашибём. И гнездо, верно говоришь, обязательно расковырять надо.
Вспомнил я этот солдатский разговор на привале и оглянулся — где Щербина? В это время раздался взрыв. Батарею окутал зловещий дым. Осколком ранило моего друга старшего лейтенанта Аникеева. Рядом с ним лежал смертельно раненный Щербина. С трудом шевеля губами, он прошептал: «Ну теперь всё, а Берлин…» Он не смог договорить. Каждый про себя договорил за него: Берлин будет взят.
Гвардии старший лейтенант П. РАХМАНИН.
Во что бы то ни стало надо было овладеть домом, из которого немцы контролировали три дороги, ведущие к вокзалу. Фаустники не давали покоя. И тут знаменосец Шкурко с противотанковой гранатой в одной руке и со знаменем в другой перебежал улицу, прямо к окну, откуда бил немецкий пулемёт. Раздался взрыв, из окон повалил дым, и пулемёт смолк. Бойцы ворвались в дом и быстро расправились с засевшими там немцами. Тут они опять увидели Шкурко. Он пытался прикрепить к подоконнику древко знамени. Голова у него была в крови, кровь заливала ему глаза. Когда товарищи подбежали к нему, он потерял сознание. За героизм и мужество Шкурко представили к званию Героя Советского Союза.
Капитан КУЗЬМЕНКО.
Когда по разрушенным улицам Берлина проезжали наши закрытые брезентом машины-красавицы, тысячи людей останавливались и смотрели нам вслед.
— Катюш! — с ужасом шептали цивильные немцы и немки, выглядывая из ворот и подъездов.
— Катюш! — бормотали пленные немцы, проходившие навстречу нашим колоннам.
— Катюш! — говорили с почтением англичане, американцы, французы, освобождённые Красной Армией.
— Катюша! — радостно кричали советские люди, вышедшие на улицу из концлагерей и тюрем. Они забрасывали наши грозные установки цветами.
— Катя прибыла, значит будет концерт, — говорили наши пехотинцы.
Гвардии ефрейтор Т. ЦУЛУКИДЗЕ.
Вчера в самый разгар боя за один квартал наша батарея получила задачу открыть огонь прямой наводкой по окнам дома, в котором засели немцы, не дававшие штурмовой группе продвигаться вперёд. Чтобы выполнить приказ, необходимо было перетащить пушки через простреливаемую улицу. Решено было перекатывать орудия поодиночке на себе. Сосредоточив на противнике огонь всех имевшихся у нас средств, мы выбрали минутку, когда немецкий огонь стал реже, и одним махом перекатили пушки одну за другой.
При каждом орудии было по десять снарядов. Их быстро израсходовали. А как доставить новые боеприпасы? Таскать ящики на себе через простреливаемую улицу это верная смерть, да и, кроме того, всё равно так снаряды не доставишь.
Мы придумали такой способ. Через улицу была переброшена длинная верёвка, к ней привязали ящик со снарядами, а сидевшие в укрытии на противоположной стороне улицы перетягивали верёвку к себе. Так мы питали батарею всё время боя.
Сегодня опыт с верёвкой нам пришлось повторить.