— Слушай, Илюхин, — начал он. — Я сейчас с тобой говорю как коммунист с коммунистом. — И секунду помолчав, продолжил: — Нужно прорваться к переправе Франклинштрассе и удержать её, не дав немцам взорвать мосты. Трудно, но нужно.
Выйти к переправе… Это означало сбить заслон противника, состоящий из доброй сотни фаустников, нескольких орудий и группы автоматчиков. Затем следовало пройти десяток кварталов, в каждом из которых предоставляется возможность попасть под прямую наводку вражеской артиллерии. Действительно, трудно…
Но раздумывать некогда. Надо без промедления выполнять боевое задание.
Бегу к своим танкам. По пути соображаю: от фаустников прикроемся пулемётами, а что делать с артиллерией — сообразим по обстановке.
Итак, моя рота отправляется первой. Я решил создать штурмовую группу из взвода танков, батареи самоходных орудий и взвода автоматчиков. Через несколько минут наш отряд был уже в дыму и пламени горящих улиц.
На Уферштрассе завязался ожесточённый бой. Стволы орудий накалились, мокрая от пота одежда прилипла к телу, лица почернели от порохового дыма.
Продвижение соседней справа части задержалось, и этот фланг в районе Берлинерштрассе оказался у нас открытым. Немцы бросили сюда до роты автоматчиков и фаустников. Они заняли верхние этажи на одном из перекрёстков Кауэрштрассе.
На помощь моей штурмовой группе пришла основная часть роты, которая прикрыла нас огнём.
Я выхожу из танка. Со взводом автоматчиков мы врываемся в верхние этажи зданий и вступаем в рукопашную схватку. Танкисты, увидев своего командира, действующего с пехотой, бросились с гранатами и автоматами нам на подмогу. Механик-водитель Гахушвян схватил одного фаустника за шиворот и выбросил его в окно с третьего этажа. Другого фаустника, подвернувшегося мне под ноги, я изо всей силы стукнул сапогом в живот. Немец заорал благим матом и, лёжа, поднял руки кверху.
Вскоре взвод автоматчиков выбил немцев со второго этажа. Танкисты младших лейтенантов Павленко и Лебедева, прикрывая автоматчиков, уничтожали огнём гитлеровцев, засевших в соседнем здании. Поднялось облако дыма и пыли. Воспользовавшись этим, танкисты ворвались на Шарлоттенбургштрассе, идущую по берегу Ландвер-канала.
Ещё двести метров, и цель будет достигнута!
В последнем квартале нас встретил огонь оборонявших переправу пушек и миномётов. Запрашиваю командира взвода гвардии лейтенанта Павлова:
— Сумеете смять эти пушки?
— Сомну, — ответил коммунист Павлов.
Даю команду:
— Мы вас прикроем огнём, а вы на полном — вперёд!
Открываем шквальный огонь по вражеским батареям. «Тридцатьчетвёрки» лейтенантов Павлова, Сурова и Делянова устремились к переправе, оборонявшие её гитлеровцы стали разбегаться. Мгновение — и мощные гусеницы советских танков превратили немецкие орудия и миномёты в груду лома.
Через несколько минут подоспели остальные танки нашей роты, а затем главные силы гвардии майора Бийма.
Переправа была взята.
Лейтенант
МИЧУРИН
Через завал
Наступая с севера, районом Веддинг, наши танки прорывались к центру Берлина, к Тиргартену, навстречу наступавшим с юга танкам генерала Катукова. 29 апреля, когда мы вышли на Шульцштрассе, нам приказано было проскочить Трифтштрассе, ворваться в Тегелерштрассе и к исходу дня перерезать железную дорогу, идущую через канал реки Шпрее.
Я немедленно вызвал к себе командиров взводов, чтобы вместе с ними разведать местность. Низко пригибаясь к земле, мы побежали позади домов садом, заваленным срубленными в цвету вишнёвыми и яблоневыми деревьями, и убедились, что танки надо вести в обход, минуя Трифтштрассе, которую немцы усиленно обстреливали и где нам предстояло делать лишние развороты. Из-за дощатого забора хорошо видна была Тегелерштрассе. Путь к ней преграждали устроенный немцами завал и поставленная впереди него поперёк мостовой трамвайная платформа.
Справа и слева от нас разгорался бой.
На Шульцштрассе к танкам мы возвращались тем же путём через сад, который немцы вырубили для увеличения сектора обстрела.
— За мной, вперёд! — подал я команду и опять побежал через сад, пересёк Трифтштрассе и залёг у углового дома, чтобы лучше осмотреть завал, из-за которого немцы вели огонь.
Когда подошёл передний танк младшего лейтенанта Ширшова, я приказал открыть пулемётный огонь по угловым домам, стоящим по бокам завала, и пушечный огонь по самому завалу.
Раздались первые выстрелы. Кирпичная пыль затянула улицу сплошной пеленой. Пользуясь этой своеобразной завесой, я подвёл танк Ширшова к завалу и приказал автоматчикам снять трос, прицепить его к правой стороне трамвайной платформы и оттянуть её в сторону. Это было сделано быстро. Скрежеща о мостовую, платформа подалась. В образовавшемся проходе я увидел врытые в землю три металлические балки. Пройти через них танки не могли. Тогда я отыскал минёров — они были среди автоматчиков — и велел подорвать балки.