Наша пушечная пальба сразу возымела действие: немцы притихли. Проезжая мимо немецких окопов, мы увидели десятка полтора трупов солдат в форме фольксштурма, брошенные и разбитые повозки.
После этого нам пришлось вступить в бой с более крупными силами противника. Немцы злобно огрызались, обстреливая дорогу с обеих сторон из пулемётов и артиллерии. Лесистая местность благоприятствовала им, затрудняла наши действия, лишала нас возможности маневрировать. Часть своих орудий мы установили вдоль дороги, а остальные оттянули на поляну, что находилась слева от дороги. Ночь была на исходе, и видимость стала улучшаться. По выстрелам наш командир дивизиона определил, что у противника в лесу замаскирован танк. Он сосредоточил огонь в том направлении, откуда бил танк, и несколькими залпами принудил его замолчать.
Задерживаться здесь нам нельзя было. Мы решили свернуть с лесной дороги влево и немного отклониться от заданного маршрута. Но гитлеровцы обнаружили наш манёвр. Как только мы выехали из леса, они открыли сильный пулемётный огонь, причём стрельба велась с той стороны, куда мы хотели двигаться. Наша колонна остановилась. Расчёту старшего сержанта Жадана было приказано уничтожить пулемёт. Расчёт отлично справился с этой задачей. Под обстрелом, на полном ходу он вырвался вперед метров на четыреста, установил орудие в кустарнике на высотке и открыл огонь по врагу. Немецкой пулей был ранен в руку наводчик Крашевильников. Но он не оставил своего боевого места. Несколькими выстрелами расчёт Жадана разделался с вражеским пулемётом. Наша колонна могла продолжать свой путь.
Уже совсем развиднелось, когда мы подошли к автостраде. Шёл дождь, и сквозь его сетку справа мы увидели высокие дома Берлина — начиналась его северная окраина. Над городом клубился дым. Мне кажется, что в ту минуту никто из нас не был спокоен. Об этом говорили возбуждённые лица бойцов. Все смотрели на Берлин. Но разглядывать его некогда было. Из леса по направлению к автостраде выходила колонна немцев. По команде капитана Маринкевича дивизион принял боевой порядок. Ещё минута, и первые снаряды полетели в сторону противника. Немцы обезумели от страха и метались, пытаясь спастись от нашего огня. Несомненно, они были озадачены нашим появлением. Десятки трупов немецких солдат устлали лесную опушку, то и дело вспыхивали бронетранспортёры, в щепки разлетались повозки.
Мы понимали, что противник не замедлит подтянуть сюда крупные силы, чтобы отбросить нас от автострады. Я поставил пулемётчиков на флангах батареи и между орудиями, всем бойцам велел иметь наготове автоматы и гранаты.
В полдень под прикрытием артиллерийского огня враг предпринял наступление на наши позиции. Моя батарея располагалась в непосредственной близости от автострады. Поэтому нам пришлось выдержать особенно яростный натиск немцев. Они двигались пригнувшись, отдельными группами. Их было до батальона. Как только немцы подошли метров на пятьсот, я скомандовал расчётам: «Огонь!». Огонь открыли пушки и пулемёты.
Было очевидно, что неприятель стремится проникнуть в стыки между батареями. Но все его попытки приблизиться к нашим огневым позициям терпели крах. Вражеские цепи таяли и вынуждены были повернуть назад.
Через полчаса немцы снова пошли в атаку. На этот раз пехота шла в сопровождении бронетранспортёров, с которых немцы стреляли из пулемётов. Теперь противник двигался более рассредоточено, на широком фронте. Наши артиллеристы сделали паузу, а затем снова обрушились на противника всей силой своего огня. Нужно было видеть, с каким вдохновением работали номера у пушек. Залпы размеренно следовали один за другим. Вот загорелся один бронетранспортёр, другой, подбитый, беспомощно остановился на месте. Но немцы наседали, стремясь обойти нас с флангов. Одной группе немцев удалось довольно близко подойти справа к нашей батарее. Я приказал расчёту Кордюка повернуть орудие на 90 градусов и ударить картечью, а сам прильнул к ручному пулемёту. Эта атака также закончилась для немцев провалом; оставляя убитых, они отошли на исходный рубеж.
Так удерживали мы в своих руках автостраду до подхода нашей пехоты.
Герой Советского Союза капитан
А. ЛЕБЕДЕВ
У ворот Берлина
22 апреля, преследуя противника, отступавшего в Берлин, мой батальон натолкнулся на заранее подготовленную гитлеровцами оборону у пробкового завода в районе Панков. Это уже пригороды Берлина. Передний край немцев, одним флангом примыкавший к каменным постройкам завода, проходил по густому, заросшему кустарником саду. Здесь просматривались только аллеи, — сойдёшь с аллеи, и в нескольких шагах ничего не видно. Как потом выяснилось, сад пересекали три противотанковых рва полного профиля и три линии траншей, обшитых тёсом. Немцы имели тут до батальона пехоты, батарею миномётов и две батареи тяжёлой артиллерии.