Танк, стоявший у нас под окном, дал выстрел из пушки. Зазвенело в ушах и спёрло дыхание от пороховых газов.
На одной из берлинских улиц.
Слышу крики «ура». Это наши автоматчики совместно с пехотинцами штурмуют угловой трёхэтажный дом.
Тут меня позвал мой помощник, гвардии старший сержант Целых.
— Товарищ командир взвода, — сказал он, — связи нет. Кому прикажете идти на линию?
Я его едва слышал от шума в ушах. Приказал идти Сердечному.
Гвардии ефрейтор Сердечный схватил аппарат, полкатушки кабеля и выбежал на улицу. При таком сильном движении танков можно угодить под гусеницу. Но Сердечный, не обращая внимания на свист пуль и минных осколков, применялся к движению танков; он перебегал от танка к танку, от дома к дому, пока не скрылся из виду.
А на улице не видно ничего, кроме танков «ИС», которые медленно продвигаются вперёд и стреляют из своих длинноствольных пушек, в частности, по дому, который стоит на углу улицы Хольцмарктштрассе и Маркусштрассе. За этот дом немцы яростно дерутся, в этом направлении ушёл Сердечный…
Телефон ожил. Связь восстановлена за десять минут. Время идёт, а Сердечного всё нет. Ну, думаю, погиб.
И в эту самую минуту слышу звонок. Схватил трубку и кричу:
— Жанр слушает!
— Это Жанр? — слышу в трубке.
— Да, Жанр.
— Я с линии. Ну как, связь есть?
— Есть! Приказываю пробираться ко мне.
Вдруг слышу, кто-то кричит:
— Командир взвода связи!
Оглядываюсь — командир полка. Подлетаю к нему и докладываю тоже во весь голос:
— Слушаю вас, товарищ гвардии майор!
Он мне говорит:
— Сейчас штаб полка должен перейти вон в тот дом. Туда надо дать связь. Но смотри — осторожно, с дома, что на передней улице, бьёт пулемёт.
— Да, — говорю, — вижу. Дело не шутейное. Но если надо, то будет выполнено. Целых! — крикнул я своему помощнику. — Приказываю дать связь вон в тот дом. Берите с собой две катушки кабеля и один аппарат, даю в помощь двух бойцов. Ввиду тяжёлой обстановки срок вам — сорок минут.
— Есть, — ответил гвардии старший сержант Целых и пошёл брать имущество связи.
Через пять минут, сгибаясь под тяжестью катушек, он выбежал за дверь. За ним следовали гвардии сержант Алексеев и Сердечный, который только что возвратился с задания.
Противник их заметил и дал очередь из пулемёта, которой ранило одного пехотинца, тоже делавшего перебежку. Ну, думаю, не решатся мои хлопцы дальше тянуть — и выбежал сам. Добрался до угла дома, где они остановились, вижу — Целых нет. Спрашиваю: где помкомвзвода? Мне говорят, что Целых ушёл на поиски обходного пути. Целых явился с неудачей — другого пути не оказалось.
Тогда я принял решение:
— Потянем прямо по дороге.
Целых взял катушку и пополз по кирпичам. Я с аппаратом последовал за ним.
Связь была наведена через сорок пять минут. За нами, также перебежками, пришёл гвардии майор Кузов, а за ним и весь штаб полка.
На этом месте штаб находился до следующего дня. Бой продолжался, не утихая, и всё время командир полка имел бесперебойную связь с командиром дивизии.
Дважды Герой Советского Союза маршал бронетанковых войск
П. РЫБАЛКО
Удар с юга
Я сидел в большом кабинете в квартире какого-то эсэсовского полковника. Его жена постучалась в дверь. Услужливо улыбаясь, она положила передо мной «Атлас командира РККА». Этим она, должно быть, хотела снискать моё расположение.
На книге была печать библиотеки Полтавского ДКА. Этот атлас похитил муж немки и привёз его в свой берлинский особняк как трофей.
Я невольно открыл лист с картой Германии и нашёл Берлин. Вот он, чёрный паук, который и на карте выглядит как паук, со всеми своими дорогами, автострадами и кладбищами.
Ещё когда мы подходили к Висле, на моём командном пункте висел план Большого Берлина. Я запоминал названия улиц германской столицы, расположение заводов, парков и площадей, изучал подступы к Берлину.
Никогда не забыть, как однажды маршал Конев, наклонившись ко мне, как бы по «секрету», тихонько сказал:
— Имей в виду, Берлин будем брать.
И я также «потихоньку» начал настраивать своих генералов, офицеров и солдат на мысль о том, что мы будем брать Берлин.
Правда, я думал, что нам придётся брать Берлин с востока. Оказалось иначе.
Когда мы вышли на исходные рубежи у реки Нейсе, стало ясно, что путь наш значительно южнее — на город Бранденбург.