Московия, февраль 2001 года
Для того чтобы более чётко уяснить смысл событий, происходивших в Кабуле 27 декабря 1979 года в ходе проведения операции «Шторм-333», очевидно, необходимо иметь определённые представления и по следующему кругу вопросов: что такое советский спецназ? Чем он был призван заниматься, каковы его цели и задачи, организация, органы управления? Чем отличается спецназ диверсионно-разведывательный от спецназа антитеррористического? Кем и когда были созданы эти формирования специального назначения? Были ли исторические предшественники у советского спецназа? Что общего и в чём состоят отличия в деятельности спецназа ГРУ Генштаба Вооружённых Сил и КГБ СССР?
Для того чтобы ответить на эти вопросы, давайте уделим внимание истории создания и последующего развития советского спецназа. Однако сразу оговоримся, что в рамках нашего повествования будет дан только общий план формирования и становления частей и соединений спецназа военной разведки и специальных формирований комитета государственной безопасности Советского Союза. При этом постараемся уделить определённое внимание вопросам боевого предназначения советского спецназа, рассказу о его органах управления, системе подготовки кадров, а также о тех людях, которые составляли и составляют его гордость.
И речь в этом разделе пойдёт о диверсионно-разведывательном спецназе ГРУ Генштаба ВС СССР, его смежниках из Первого главного управления (внешняя разведка) комитета госбезопасности и антитеррористическом спецназе, первоначально создававшемся в рамках Седьмого Управления КГБ СССР.
Разведка — понятие широкое и многогранное. Она, если пользоваться официальным понятийным аппаратом, представляет собой совокупность различных мероприятий, имеющих основной целью сбор и анализ данных о действительном или вероятном противнике, его политическом, экономическом и военном потенциале. Кроме агентурной и войсковой разведки также различают космическую, авиационную, электронную, и другие её виды. Вместе с тем разведка — это не только добывание информации и аналитика, это и активные действия ряда её структурных подразделений, имеющих задачей нанесение поражения противнику в его собственном тылу. Поэтому как бы особой её составляющей частью является деятельность созданных в различных странах мира формирований разведки специального назначения или специальной разведки, или спецназа. Так что же такое спецназ?..
Очевидно, на этот вопрос автор этих строк уверенно и просто ответил, если бы он был задан более двадцати лет назад, в бытность службы заместителем командира отдельного отряда специального назначения, находившегося в оперативном подчинении ГРУ Генштаба ВС СССР Однако сегодня, когда только самое захудалое министерство или ведомство на просторах бывшего Советского Союза, да ещё при очень ленивом и до неприличия неамбициозном начальнике не имеет собственного «спецназа», на этот вопрос ответить становится трудно.
Что касается России, то здесь свой «спецназ» есть в министерствах по чрезвычайным ситуациям и юстиции, у милиционеров, таможенников, налоговиков, в судейских учреждениях и даже… на железнодорожном транспорте (?!). Ныне создание собственного «спецназа» стало последним криком моды. Однако вызвано это вовсе не практической целесообразностью, а соображениями политики, престижа и, если хотите, новым имиджем власти и одновременно её последней болезнью. Между тем обладание собственным спецназом — дело всегда и везде весьма дорогое и хлопотное.
Но, включив сегодня телевизор или радио, развернув газету или журнал, с удивлением обнаруживаем, что демоне-трации политически озабоченных наших сограждан разгоняет при помощи резиновых дубинок, водомётов и слезоточивого газа какой-то милицейский «спецназ». Неповиновение исполнению судебных решений жёстко пресекается судейским «спецназом». Бунтующих зэков приводит в чувство «спецназ» доблестного главного управления по исполнению наказаний Минюста и т. д., и т. п.
Да что там говорить, если вслед за государственными структурами разного рода коммерческие фирмы стали обзаводиться собственным «спецназом». Правда, при ближайшем рассмотрении подобные формирования, как правило, оказываются всего лишь легализированными криминальными сообществами.