Я поблагодарил немца и отпустил его. Но в голове был один вопрос: верить ему или не верить?
— Что вы думаете, старшина? — спросил я у Иванова.
— Я ему верю, — ответил старшина. — Ведь он рисковал жизнью, пробираясь к нам.
Я доложил об этом разговоре командиру полка. Тот приказал немедленно приготовиться к отпору, пообещав со своей стороны прислать в батальон подразделение гвардейских минометов.
Лес находился слева от селения, в котором мы ночевали. Позади селения лежала небольшая высотка, господствующая и над селением и над лесом. Я решил сосредоточить батальон за ней, выставив в направлении леса танки и часть артиллерии. Один танк и противотанковую батарею я оставил в резерве. Кто знает, как развернутся события, а резерв в бою имеет неоценимое значение. Вскоре прибыли гвардейские минометы. Я ознакомил командира минометчиков с планом обороны и посоветовал ему приготовить огонь в разных направлениях.
Ровно в четыре часа утра, как и говорил немец, по оставленному нами селению ударила фашистская артиллерия. По интенсивности и продолжительности огня можно было заключить, что немцы задумали серьезное дело.
Минут через тридцать над лесом взвилась ракета. Это сигнализировал нам командир боевого охранения, что он видит врага. Ему было приказано в бой с противником не вступать и скрытно отойти в расположение основных сил батальона.
Гитлеровцы шли молча и, выйдя из леса, так же без криков и даже без команд побежали по направлению к селению.
Я подал сигнал артиллеристам и минометчикам. Залп «катюш» заставил немецких моряков растеряться. Огонь наших гвардейских минометов не выдерживают и бывалые солдаты, а на необстрелянных он наводит настоящий ужас. Так, видно, было и с моряками.
После этого две роты нашего батальона в сопровождении танков стремительно контратаковали противника. Морской отряд был разгромлен. Семьдесят фашистов было взято в плен.
В тесном взаимодействии с подразделением противотанковых орудий наш батальон 21 апреля перерезал автостраду, окружавшую германскую столицу. На другой день наши подразделения заняли большой стадион. Это был уже Берлин!
Штурм рейхстага
Бои в незнакомом городе вести очень сложно и трудно. Даже неукрепленный город с массивными каменными строениями, с подземной дорогой и каналами является сам по себе грозной естественной крепостью. А берлинцы к тому же по требованию фашистских главарей несколько месяцев подряд строили в Берлине оборонительные сооружения из бетона, железа и стали. Враг превратил в мощные узлы сопротивления не только пострадавшие от бомбардировок дома, но и многие нетронутые огнем и бомбами строения.
Такими узлами были, к примеру, знаменитая тюрьма Моабит, дом Гиммлера (гестапо), рейхстаг.
В Берлине была проведена сплошная (тотальная) мобилизация мужского населения. Солдатами Гитлера стали даже юнцы шестнадцати — семнадцати лет. Фашистская пария призвала на защиту немецкой столицы самых отъявленных своих головорезов из всех больших и малых городов Германии.
Вот в этих условиях советским войскам и пришлось штурмовать Берлин.
Вечером 28 апреля я был вызван к командиру корпуса.
Его командный пункт находился в подвале какого-то старинного особняка. У генерала были воспаленные от бессонницы глаза, щеки ввалились. На большом письменном столе перед ним лежала карта Берлина.
— Слушайте меня внимательно, Самсонов, — сказал он мне после коротких взаимных приветствий. — Мы с вами сейчас находимся вот где, — показал генерал точку на карте. — Цель нашего наступления — рейхстаг здесь. На пути к нему лежат три крупных узла сопротивления — тюрьма Моабит, мост через Шпрее и дом Гиммлера. Обойти их невозможно. Придется штурмовать. Однако в мелкие стычки с незначительными силами противника можно не вступать, если двигаться не по улицам, а по крышам домов, проломами зданий, проходными дворами. Даю вам рацию для связи со мной, дивизией и полком. Даю вам проводника, который знает Берлин, как свои пять пальцев. Главная цель — рейхстаг. Такие же задачи получили батальоны Давыдова и Неустроева. Вопросы есть? Нет! Тогда желаю удачи…
Укрепленным зданием тюрьмы Моабит батальон овладел сравнительно легко, потому что враг был застигнут врасплох. Сотни немецких антифашистов, советских, французских английских и американских военнопленных были освобождены нами из средневековых казематов этой страшной тюрьмы.