Орки смотрели друг на друга, пока еще не приняв окончательного решения и не зная, как же поступить.
Наконец предводитель собрался с духом.
– Не нам рассуждать, что вам грозит, – пояснил он. – Я ошибок не допущу. Никто не отдавал приказа его убить, значит, ты, Жакр, пойдешь и сообщишь второму советнику хозяина, только не тому остроухому эльфу, а мы под строгой охраной отведем этих наверх и подождем команды хозяина.
Выбранный орк подтвердил получение приказа и торопливо понесся прочь. Крэйга с Вольфуром выпустили из камеры, окружив плотным кольцом. Добрая дюжина мечей, ножей и кинжалов была направлена на них, пока они поднимались наверх, сопровождаемые проклятиями и руганью остальных пленников.
Айзенфюрст оказался высоким величественным орком со странной темно-зеленой кожей; одеваться он умел: на нем были ценные черные доспехи, украшенные прекрасно выделанными лисьими шкурами. Умные жесткие глаза светились желто-зеленым светом.
– Мой старый соратник, я ушам своим не поверил, когда мне рассказали, – приветствовал он Крэйга, поднимаясь с трона и кратким жестом отпуская стражу. – Что ты тут делаешь, нежданный и не известивший меня о своем приезде? Да еще и в сопровождении убийцы моего незабвенного маленького Педракка?
– Это долгая история, – сказал Крэйг. – Надеюсь, ты захочешь ее услышать, потому что для моего приезда имеются особые причины.
Айзенфюрст испытующе посмотрел на Вольфура:
– Тогда мне сказали, что он убит при попытке к бегству и тело его растерзали волки. Я так страдал, что не обратил на эту байку внимания, а потому не сделал никаких выводов из того обстоятельства, что мастер Грук внезапно здорово разбогател. Значит, кое-кто хотел помешать его допросу, да еще и прилично на нем заработал. Мне бы следовало предложить твоему мастеру должность советника по деньгам.
Кузнец, бывший почти на целую голову выше громадного орка, опустился на колени:
– Предаю в ваши руки свою жизнь, мой Айзенфюрст, и подставляю затылок под ваш меч. Но позвольте мне сначала сказать, что маленького Педракка я любил как собственного сына и не собирался причинять ему вреда. Да и какая бы у меня могла быть тому причина, если вы ласково меня приняли, а я получил высокий ранг и ваше покровительство?
– Тогда я решил, что кто-то заплатил тебе больше и, возможно, предложил тебе более высокий ранг, – возразил правитель. – Я давно знаю, уже тогда знал, что Педракк пал жертвой собственного брата. Именно мой старший сын боялся за свое место возле меня и за обещанный трон, потому что ему я предпочитал Педракка. Моей ошибкой было не поверить, что именно он пошел на столь трусливое убийство. Напасть на меня этот дурак не осмелился, вместо этого набросился на беззащитное дитя. Видимо, надеялся, что я снова обращу свое расположение на него, как только он уберет со своего пути соперника. У меня были веские причины, по которым я хотел лишить наследства этого труса и слабака! – Айзенфюрст обратил внимание, что Вольфур удивленно моргает. – А, вижу, ты на самом деле так и не понял, кто стоит за преступлением. И я почти склонен тебе поверить, потому что, как бы там ни было, твой мастер тебя продал и долгое время зарабатывал на тебе. Это не было бы возможно, если бы тебя не использовали. Должен также признаться, что вообще-то не считаю тебя способным запланировать и осуществить убийство моего ребенка. Ни с точки зрения закона, ни с точки зрения чувств. Уже тогда у меня зародились кое-какие сомнения. Знаю, что ты любил Педракка и он тебе доверял. А вот своему брату – нет, о чем сам мне рассказывал. Но кто прислушивается к словам ребенка? Я дорого заплатил за свою ошибку, но второй не совершу.
– Спасибо, – с облегчением произнес Вольфур, низко склоняя голову.
– Расскажи мне, кузнец, все, что тебе известно, и тогда я вынесу свой приговор.
Вольфур сообщил все то, что уже знал Крэйг, и сверкающие глаза Айзенфюрста сузились.
Слушавший вполуха Крэйг вдруг заметил за висевшим на стене ковром легкое движение и инстинктивно схватился за оружие, которого на этот раз не было.
– Вольфур! – крикнул он. – Быстро, с другой стороны!
Он бросился к Айзенфюрсту, одним прыжком преодолел разделяющее их расстояние… и упал, потянув за собой удивленного правителя. Почувствовал быстрый резкий укол в самый кончик уха, словно мимо пролетела, слегка задев плоть, тяжелая, выпущенная из арбалета стрела.
– Кто-то здесь не теряет зря времени, – произнес он, когда на них обрушился целый град стрел.
Орк с норканом быстро нашли укрытие возле трона. Крэйг стер со щеки кровь и прошипел:
– Если только я утратил кусок собственного уха, кое-кто может распрощаться с жизнью!
– Больше не позволю! – прорычал вышедший из себя Вольфур. – Второй раз меня использовать вам не удастся! – И он бросился вперед, словно таран, когда первая очередь стрел иссякла и нападающие кинулись на них со всех сторон.
Айзенфюрст вытащил меч и швырнул Крэйгу кинжал:
– Вот, больше у меня, к сожалению, ничего нет. Обычно в собственном Тронном зале я не разгуливаю вооруженным до зубов.
– Мне достаточно, – сказал дрэгон. – Мой гнев сам по себе оружие. Никому не позволено безнаказанно нападать на меня из-за угла!
– Кузнец! – крикнул правитель как раз в тот момент, когда Вольфур схватил какого-то орка, раскрутил и с грохотом швырнул на двух других. – Помедленнее, оставь хоть кого-нибудь и на нашу долю! – На пару с Крэйгом он влез в самую гущу, а за дверью уже забили тревогу.
Битва закончилась, когда появились верные правителю орки. Большинство заговорщиков было убито, но кое-кого из раненых удалось схватить.
Айзенфюрст повернулся к капитану:
– Немедленно арестуйте Аццигула и приведите сюда. Живым! Остальных уберите, ими я займусь позже. – Он повернулся к Вольфуру и протянул ему свою тяжелую руку. – Ты свободен, кузнец, твоя невиновность полностью доказана, ты храбро сражался, защищая своего повелителя. Я поручу изготовить для тебя грамоту, чтобы с этих самых пор ты мог свободно передвигаться где угодно. Прими ее и мою благодарность.
Вольфур был так тронут, что молча потряс руку Айзенфюрста, а потом испуганно выпустил ее, увидев слегка перекосившееся от боли лицо своего господина.
– Я тогда догадывался, что он не один, – продолжил Айзенфюрст. – Но на Аццигула ни за что бы не подумал. Долгое время он был мне верным и преданным другом, утешал меня, когда я переживал утрату Педракка. Я ему доверял, а он терпеливо ждал второго шанса. Ты бы попал в довольно трудное положение, дружище Крэйг, если бы его покушение удалось. Аццигул выбрал подходящий момент и действовал крайне быстро. Видимо, на этот раз он планировал возвести на трон самого себя, после того как в тот раз мой первенец был так быстро уличен. По крайней мере, Аццигула он не выдал, хоть это можно зачесть моему отпрыску. Наверняка думал отомстить позже.
– Да, я тоже так считаю, – согласился Крэйг. – Но сейчас я надеюсь, что у тебя найдется для нас что-нибудь достойное в смысле поесть и выпить и мы наконец сможем спокойно поговорить, потому что дело у меня крайне важное… и неотложное. А потом вплотную займешься Аццигулом.
– Все, что потребуешь, дружище, и ты, кузнец, тоже присоединяйся к нам. Скажите, чего бы вам хотелось, и все будет исполнено.
Выслушав всю историю, удивленный Айзенфюрст задумался.
– Как тебе удается все время попадать в такие переделки? – спросил он Крэйга. – У тебя намечается небольшая стычка с Руоримом Мясником, а ты тут же впутываешься в Конвокационную войну и заводишь дела с шейканами.
– Но для чего тогда мне путешествовать по миру, если не ради таких вот случаев? – сухо возразил Крэйг. – Думаешь, лучше вернуться в родные места, как это сделал ты?
Айзенфюрст засмеялся: