«Под специальным гипнозом, не обязательно под энергетическим воздействием, просто под слабыми токами, которые проходили по шлему на голове, записывалась информация, — поясняет Майна Поляченко, научный сотрудник Центральной научно-исследовательской лаборатории психофизиологии и коррекции при КГБ СССР. — Она уходила на глубинные структуры мозга. Был код, так называемый щелчок. После выполнения операции информация закрывалась, и человек вообще ничего не помнил. Только тот, кто знал код входа, мог получить эту информацию или направить этого человека на исполнение определённых действий. Он должен был пробраться в определённое место и выполнить конкретное задание в установленное время. Сам же носитель этой информации об этом не знал. В глубине подсознания закладывалась программа на выполнение любого задания, вплоть до ликвидации нужного иностранным спецслужбам лица. При подаче закодированного сигнала — набора цифр, звуков или даже определённого запаха — введённая программа включалась, полностью парализуя волю зомбированного».
Продолжает рассказ Маины Святослав Медведев, член-корреспондент РАН, директор Института мозга человека:
«Мы знаем, как входит информация, как она выходит. Но что с ней происходит в процессе, это большая тайна. Известно пока мало ещё и потому, что мы не знаем, на сколько процентов изучен человеческий мозг. Это тот самый случай, когда практика далеко опередила теорию. К концу афганской войны технология зомбирования достигла такого высокого уровня, что подчас было невозможно даже заподозрить хоть какую-то обработку человека. Если в первые годы пребывания наших военнослужащих в Афганистане вербовочные операции со стороны противника длились до 7–8 месяцев, то в последние месяцы вербовка шла за полтора часа. Схема простая: человека силой приводят в штаб, зомбируют с помощью лекарственных средств и психологических тактик, наносят на тело ранения и выбрасывают недалеко от поля боя, как будто он попал под обстрел».
Военный попадает к своим. Иногда распознать в нём зомби бывает практически нереально. В человека закладывалось до четырёх программ поведения. В лучшем случае этот человек запрограммирован на передачу информации нужным лицам.
Георгий Рогозин, с 1993 по 1995 год первый заместитель начальника Службы безопасности Президента РФ: «По этому принципу работают так называемые „почтовые ящики“. Людям забивают информацию и потом с этой информацией отправляют в другой регион. И там с человека „снимают“ эту информацию, потом стирают всё, и он опять Петя, Вася, Джейсон, нормальный человек, без всякого осознанного контакта с этой информацией. Он к ней доступа не имеет. Американцы работали с целым рядом программ в этом направлении, у них хорошие результаты».
Но цели противника при зомбировании наших военных не ограничивались передачей информации. В числе задач были убийства, срывы важнейших операций.
В Афганистане моджахеды получали солидные премии за захваченных советских дипломатов и советников. Пленных переправляли на секретную базу ЦРУ в Пакистане, где методом гипноза и другими психотропными приёмами из человека вытряхивали всю интересующую информацию. Это был первый этап. Потом, после специфической обработки, от пленного оставалась лишь телесная оболочка с сознанием новорожденного. И этого новорожденного очень мудро использовали. Домой он возвращался закодированным зомби. Но весь ужас заключался в том, что человек даже не подозревал об этом.
«После разведдопроса применялись технологии смывания, чтобы человек не помнил ни тех, кто задавал ему вопросы, ни то, о чём его спрашивали, — рассказывает генерал-майор Георгий Рогозин. — Для того чтобы сохранить сознание, записывали всё, что он рассказывал о себе, на магнитофонную ленту, и через некоторое время ему делали психотропные уколы под левую лопатку, потом сажали под наушники и загоняли всю эту информацию. Потом загоняли информацию обучающего класса, связанную с возможным дальнейшим его участием в деятельности спецслужб, находящихся, допустим, на территории Советского Союза».
В глубины подсознания пленного закладывалось чёткое задание на диверсию или даже ликвидацию нужного лица. И в определённое время под действием закодированного сигнала (а им могло быть что угодно — набор звуков, изображение или даже запах) заложенная программа включалась, полностью парализуя волю.
Проблема заключается в том, что в ряде случаев так и не удалось узнать, какая программа была заложена в человека. Когда наши врачи пытались открыть сознание потерпевшего, в нём запускалась программа самоликвидации — происходили сбои в организме, которые могли привести к смерти. Сеансы прекращались.