— Ты действительно не знаешь, старый друг? — Спросил отец, его голос сочился презрением, когда он взвел курок пистолета. Он наклонился, шепча слова, которые я едва мог разобрать с того места, где стоял, парализованный, прислонившись к стене. — Ты собирался похоронить нас.
Должно быть, что-то щелкнуло в голове мистера Найта, потому что дикое возмущение и замешательство исчезли с его лица. Вместо этого на нем появилось выражение холодной, горькой ярости, и это было так, как будто он в конце концов точно понял, что происходит. — Вы будете гореть в аду за это, вы, презренные гребаные социопаты, — кипел он.
— Ты первый, — просто сказал отец и нажал на спусковой крючок.
— Нет! — закричала Керстин, когда голова ее мужа дернулась в сторону, пуля попала ему прямо в висок, и он рухнул на пол.
— Черт, черт, черт, — тихо выругался Зак рядом со мной, его тело дрожало там, где наши плечи соприкасались.
— О Боже мой, о мой Боже, — снова простонал Ной, в его дрожащем шепоте ясно слышались боль и страх.
— Ты знаешь правила, Керстин, — промурлыкала Андреа. — Все кончено, милая.
Керстин оторвала полные слез глаза от того места, где лежал ее муж, и от темной крови, стекавшей с его головы на уродливый ковер вокруг него. — Пошла ты нахуй, злая сука. Пошел нахуй каждый из вас.
Внезапно она бросилась к отцовскому пистолету, встав между ним и Джоли. Ее размахивающие руки на секунду лишили его равновесия, но Андреа потребовалась всего одна секунда, чтобы вытащить свой крошечный револьвер из сумочки из змеиной кожи и выстрелить Керстин в голову.
Она упала замертво, ее тело распласталось перед тем местом, где Джоли все еще лежала совершенно неподвижно.
Собирался ли мой отец застрелить и Джоли? Я сделал еще несколько судорожных вдохов, отчаянно пытаясь не издавать ни звука.
Отец Ноя повернулся к нам с серьезным выражением лица, как будто он был разочарован событиями вечера.
— Вы молодцы, ребята, — сказал он нам. — Я знаю, на это было очень тяжело смотреть. Господь свидетель, мне было тяжело слышать, что Джеффри - один из моих самых близких и давних друзей - был так не предан всем нам. Но для вас троих было важно быть здесь сегодня вечером, чтобы понять, что значит для нас быть Семьями. Мы правим вместе или не правим вообще. Любое отклонение стирается с доски. Понятно?
— Да, сэр, — нам всем удалось прохрипеть в унисон.
Он ослепительно улыбнулся нам, и это было похоже на улыбку Ноя, за исключением того, что Ной никогда не мог улыбнуться в такой момент.
— Да, отличная работа, вы трое, — проворковала нам Андреа. — Я знаю, что ты заставишь меня гордиться тобой, Закари.
Он кивнул, выдавив улыбку для своей мамы.
— Это начало вашего настоящего образования, мальчики, — добавил отец, окинув нас троих холодным взглядом. — Вы узнаете, что на самом деле нужно, чтобы стать наследником и однажды управлять империей своей Семьи. Мы ожидаем, что вы будете готовы. — Затем он повернулся к силовикам Ферреро, которые не пошевелили ни единым мускулом, за исключением того, что опустили оружие теперь, когда это шоу ужасов подходило к концу. — Избавьтесь от них, — рявкнул он, пренебрежительно махнув рукой на Найтов, прежде чем отвернуться, чтобы посовещаться с Питером и Андреа.
Зак, Ной и я наблюдали, как силовики утаскивали мертвые тела мистера и миссис Найт из комнаты. Последний взвалил Джоли на плечо, как мешок с картошкой, ее голова болталась, а бледное лицо было обращено туда, где мы стояли, как статуи, а затем он послушно зашагал вслед за остальными к выходу.
Последнее, что я увидел перед тем, как они исчезли, были широко раскрытые глаза Джоли, ее поразительный аквамариновый взгляд на долю секунды встретился с моим и проник прямо в мою душу, прежде чем ее веки снова закрылись, и она исчезла за дверью и из нашей жизни навсегда.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ДЖОЛИ - НАСТОЯЩЕЕ
Солнце только поднималось над темными водами Обсидиановой реки, когда я пробиралась по знакомым улицам Олдтауна к Эллингу. Было уже душно, хотя еще не было и шести утра, болотная жара конца среднеатлантического лета затянулась и никак не улучшила моего кислого настроения.
Я раздраженно вздохнула, заметив струйку пота, которая стекала между моих сисек, мой черный спортивный лифчик стал влажным, пока я неторопливо брела по старым мощеным улицам. Я проходила мимо кварталов с яркими домами восемнадцатого века, древние многоквартирные дома резко контрастировали с дорогими современными автомобилями, прижатыми друг к другу вдоль бордюров под странными углами, потому что богатые, очевидно, гораздо хуже разбирались в параллельной парковке, чем те из нас, кто живет на Саутсайде.