— И что, она не догадывалась? — спросил Тимоха.
— Догадывалась, конечно, но я за эт время уже успевал сбежать, — ответа Иван.
— У вас тут охрана? — спросил Тимоха.
— Еще какая, — ответил Иван, — камеры везде понаставлены. Но ты не дрейфь, я знаю, где они стоят.
— Я не дрейфлю, — ответил Тимоха, выглянул из-за оранжереи и сказал: — Ни фига себе, ты тут жил! Настоящий новый русский. Денег, небось, у родителей немерено.
— Не в деньгах счастье, — мудро заметил Иван.
— А в чем же? — грустно спросил Тимоха, вспоминая, как мать перешивала ему рубахи из старых, отцовских, как грустно считала в ладони последние копейки на буханку хлеба, как летом не давала надевать обувь — целее будет.
Но Иван на его вопрос не ответил, дернул Тимоху за рукав, чтобы тот носа не высовывал. Потом вытащил одно из стекол в оранжерее и нырнул туда. Тимоха полез вслед за ним. Внутри было светло — лампочки включены, поэтому приходилось передвигаться по полу ползком. Иван дополз до стоящего особняком высокого южноамериканского кактуса в большой кадке и присел около него. Тимоха уселся рядом.
— Прости, друг, — сказал Иван и перевернул кадку.
Кактус вместе с землей вывалился на пол. Иван сунул в кадку руку, покопался там и вытащил что-то тяжелое, завернутое в грязную, промасленную тряпку.
— На месте, — сказал Иван, пряча это «что-то» за пазуху, — уходим быстро.
Только собрались ползти обратно, как входная, дверь в оранжерее стукнула и послышались тяжелые шаги. Это вошел охранник, почуяв неладное. Иван прибавил ходу, чтобы скорее юркнуть в дырку, Тимоха поспешил за ним и второпях задел ногой полку. Горшок с цветами пошатнулся и с грохотом свалился на пол.
— Кто здесь? — крикнул охранник.
Иван явственно представил, как он выхватил из кобуры пистолет.
— Бежим! — крикнул он Тимохе и сам рванул вперед.
Оказавшись у дырки, он первым подтолкнул Тимоху к выходу. Если его поймают, это не страшно, это все-таки его дом, а если поймают Тимоху, то ему не поздоровится. Беспризорник юркнул в отверстие, и в эту секунду ворвался охранник с пистолетом наголо. Увидев не грабителей, а Ивана, он растерялся и остановился как вкопанный.
— Здрасте, дядя Юра! — приветливо сказал Ваня, медленно передвигаясь поближе к дырке.
— Здравствуй, — удивленно кивнул тот, — а ты разве не?..
— Не, дядя Юра, не, — ответил Иван, повернулся и нырнул в отверстие, где его уже ждал Тимоха.
Охранник кинулся за ним, пытаясь поймать. С ходу влетел головой в стекло и разбил его, порезав себе лицо. А Иван и Тимоха в это время уже перемахнули через забор и бежали по негустому лесочку в сторону железнодорожных путей, где их ждали Лоцман и Ботаник.
На месте они были минут через двадцать. Лоцман и Ботаник уже нервничали, ожидая их. Запыхавшиеся Тимоха и Иван появились в будке путейца, где был устроен штаб операции, и с ходу рухнули на пол, не чувствуя ног. Кирпичная будка путейца, похожая на большую собачью конуру, давно пустовала, стекол в окнах не было, отсутствовали и двери. В этом домике Иван частенько устраивал штаб, играя в войнушку с соседскими пацанами, когда убегал от мамки и от занятий скрипкой.
— Ну что, удалось? — с нетерпением спросил Лоцман, чиркнув зажигалкой, и лица ребят осветились мягким мерцающим светом.
— Еще как, — ответил Иван, вытаскивая из-за пазухи то, ради чего они с Тимохой совершили набег на любимую оранжерею Ольги Беловой и малость разорили ее.
Сверток тяжело стукнулся о пол. Лоцман поднес зажигалку поближе, Иван развернул тряпку, под которой оказался прозрачный полиэтиленовый пакет, и вздох восхищения вырвался у всех троих пацанов, окруживших его плотным кольцом. В пакете просматривались контуры большого черного пистолета. Иван вытащил его, обтер тряпкой бока, обильно смазанные маслом, и деловито выщелкнул обойму.
— Съемный магазин на девятнадцать патронов, — пояснил он, — полная обойма.
— Ух, ты, — заерзал на месте Тимоха, — дай мне подержать!
— Да не лезь ты! — сердито оттолкнул его Лоцман. — Это тебе не игрушка какая-нибудь, настоящее боевое оружие! Это «Макаров», Ваня, или ТТ?
Белов младший снисходительно улыбнулся скудности познаний Лоцмана в области оружия.
— Это австрийский пистолет «Штайр» GB, — пояснил он, — калибр девять на девятнадцать «Парабеллум».
— «Парабеллум», — восхищенно повторил знакомое слово Тимоха, — дай подержать!
— Да погоди ты! — рассердился Лоцман. — Чего ты все время лезешь? Я тоже хочу подержать.