— «Орион» кому принадлежит? Яхт-клубу?
— Нет, он в аренде у губисполкома. Поэтому нам с тобой по пятнадцать рублей и платят.
— Зачем же губисполкому яхта?
— Как зачем? Вот с субботы на воскресенье усталые люди, служащие и рабочие, выходят в море подышать свежим воздухом и отдохнуть.
Серега рассказывал мне о прошлогодних походах на «Орионе», о штормах, в которые он попадал, о том, как в штилевую погоду можно ловить рыбу «на свет».
Я с нетерпением ожидал выхода в море. Прочитал всю книжку «Парусный спорт». Многого не понял. Надоедал Сережке всякими вопросами. Так прошли три дня. Кончились продукты. Сережка решил поехать домой за пополнением. Когда я перевез его на берег, он важно сказал:
— Вот что, Гошка, если ветер будет усиливаться, потравишь якорную цепь. Я к вечеру постараюсь вернуться.
Я остался один на судне. Волновался, поглядывал на флаг. Было тихо. К вечеру, хотя ночи были совсем светлые, я поднял якорный огонь. Таково было указание Сереги. По правилам. Чтобы не заснуть и не прозевать Сережку, я остался на палубе.
Река тихо несла свои воды, поплескивая о белые борта «Ориона». Легкий ветер приносил с моря еле заметный запах водорослей. Небо из вечернего, желто-золотого, стало темно-синим, и в нем зажглись неяркие далекие звезды. На берегу в домах уютно замерцали оранжевые огоньки ламп. С Елагина острова доносились обрывки разговоров запоздавших гуляющих, да тонкие голоса пригородных пароходиков изредка нарушали тишину. Чувство чего-то большого и хорошего охватило меня. В нескольких милях за кормой лежало море… Море, незнакомое и долгожданное, как же мы встретимся с тобой?
Неожиданно приехал Лев Васильевич. Я перевез его на «Орион». Веселый и оживленный, он передал мне большой тяжелый пакет:
— Получай. Продукты на рейс. Ну, как дела, Игорь, все в порядке? Отлично. Завтра суббота. Выходим в море. А где Сергей?
— Он домой поехал. Должен скоро быть.
— Ну, пожалуй, он теперь уже не приедет. Трамваи не ходят. Поздно. Завтра утром жди. Можешь ложиться.
Спать мне хотелось. Глаза слипались, и потому я быстро спустился в кубрик и бросился на койку. Засыпая, я слышал, как струится вода у борта. Тоненькая обшивка отделяла меня от воды. Завтра в море!
Рано утром появился Сережка. Мы втроем выбрали якорь и перевели «Орион» в яхт-клуб к бонам. Бакурин сказал, что там удобнее принимать отдыхающих пассажиров.
Сегодня яхт-клуб показался мне совсем другим, чем в первый раз, когда мы увидели его с Ромкой. Не было и в помине того спокойствия и тишины. Многие яхты стояли с поднятыми для просушки парусами. На некоторых мыли палубы. Почти на всех судах виднелись люди, которые красили, мыли, меняли такелаж, пришнуровывали паруса. Яхт стояло много. Разных типов и размеров. Были здесь узкие и острые, с высокими мачтами гоночные суда и широкие мореходные боты, красивые, с удобными закрытыми каютами яхты для дальних прогулок, маленькие швертботы, шлюпки, байдарки, гачки. Белые, голубые, коричневые…
Весь этот флот стоял между плавучими мостками-бонами в образованных ими маленьких квадратных гаванях. С бонов на берег поднималась широкая деревянная лестница, которая вела прямо к зданию яхт-клуба. На берегу стояла высокая мачта со спортивным флагом ВЦСПС. Справа виднелись вышка для прыжков в воду и вытащенные на берег для ремонта яхты.
— Игорь, смотри какая! — показал мне Сережка на маленькую изящную коричнево-золотую яхту, когда мы вышли с ним прогуляться по бонам. — Это «Сказка». Вот когда получу диплом яхтенного капитана, то буду на ней командиром плавать. Мне уже начальник клуба обещал.
— Что это за диплом яхтенного капитана?
— А ты разве не знаешь? Тут при клубе каждую зиму работают курсы. Три раза в неделю. Я прошлую зиму ходил. Учат там навигации, лоции и управлению яхтой. Надо сдать теорию, а потом практику. Ну, всякие повороты, спасение утопающего и другие маневры. Сдашь, тогда тебе дадут диплом и разрешат самостоятельно плавать на яхте. Осенью я буду сдавать.
— И будешь командиром?
— Конечно. Хочешь, тебя в команду возьму?
— А мне можно на эти курсы ходить?
— Можно, если в школе хорошо будешь учиться. Николай Юльевич — председатель комиссии; он если узнает, что плохо учишься, сейчас же от курсов отчисляет.
— Я обязательно зимой на курсы запишусь!
— Ну, тебе еще много чего надо изучать на практике.