Я снова переключаюсь на шифровальную программу. Она все еще работает, но я уже могу разобрать несколько слов. «Космодром». «Гвардия». «Лоридас».
Мое тело полностью коченеет.
Лоридас.
Все это связано со Старейшинами. Я пыталась разыскать информацию об их нынешнем местоположении, пока пару дней назад не перехватила в сетке сообщение о том, что все они непонятно куда отчалили. Но зачем? Что они задумали?
Я откидываюсь назад, завожу руки за голову и, ухмыляясь, почесываю свой стриженый затылок. Независимо от темы сообщения, любые вещи, касающиеся Старейшин, безусловно очень ценны. Ведь лориенцы буквально одержимы жизнью Старейшин. Я могу перехватить список покупок Питтакуса и без проблем загнать его за такую сумму, что смогу месяц оплачивать аренду квартиры.
На другом конце комнаты раздается жужжащий звук. Мой усовершенствованный идентификационный браслет — который стал больше похож на серебряный напульсник после того, как я встроила в него систему связи — вибрирует на столе. На поверхности мигает имя Зофи. Я не отвечаю, но надеваю браслет на запястье, недоумевая, зачем я ей понадобилась? Не уж-то, снова хочет предложить подхалтурить в музее? Зофи родилась, как многие это называют, в «хорошей семье», но на самом деле, это просто значит, что они богатенькие и тратят уйму денег на благотворительные балы и всякую подобную фигню. Мы общались, когда вместе учились в Лориенской Академии Обороны, хотя друзьями нас сложно было назвать. Она всегда тусовалась с одной группкой студентов, а я предпочитала держаться в стороне, еще даже до того, как все изменилось, и меня затянуло в Сеть. Позже, через несколько лет после происшествия, мы встретились в Кабараке во Внешней зоне, где я перенастраивала компьютерную сеть. На тот момент она заведовала Департаментом Изучения Иных Миров в Лориенском Музее Исследований. Из-за неё я вернулась в столицу для работы над реставрационным проектом в музее, где восстанавливала бортовую систему доисторического космического корабля. Мне хорошо платили — достаточно, чтобы обновить большую часть моего компьютерного оборудования, благодаря чему я неизбежно оказалась здесь. После завершения моей работы в музее мы ни разу не общались, хотя прошло уже несколько лет.
Наверное, она ошиблась номером. Или перебрала ампул и решила пожелать всем своим контактам счастливого Равнолуния.
Шум толпы на улице постепенно нарастает. Я продолжаю его игнорировать, открывая банку со смесью энергетиков и снова усаживаясь за комп. Большая часть сообщения уже расшифрована, но смысл все равно не совсем понятен. В нем говорится о каком-то сбывшемся пророчестве, крахе Лориен и…
— Эвакуация? — произношу я.
Мой ID-браслет гудит. Это снова Зофи. Я вздыхаю, решая ответить, но тут понимаю, что праздничная музыка смолкла. Толпа продолжает шуметь, но уже иначе. Звуков ликования или торжества больше нет, лишь страх и тревога.
Да что за ерунда там происходит?!
Я бросаюсь к окну и отдергиваю занавеску. Видно только кусочек неба.
И оно красное.
Из парка слышится волна панического крика, но так как маленькое окошко находится на уровне земли, мчащийся по тротуару народ практически целиком закрывает мне обзор. Мою квартирку снова потряхивает, на этот раз посильнее. Пару секунд мне виден свет, и лишь потом я понимаю, что это такое. Огонь. Пламя накатывает мощной волной, охватывая все на своем пути: мужчин, женщин, детей. Я лишь успеваю на пару шагов отступить от окна, когда стекло разбивается, и часть потолка обрушивается мне на голову.
Глава 2
Я прихожу в себя, задыхаясь от дыма и пыли. В ушах звенит. Слышны чьи-то вопли, но голоса далеки и размыты. Поначалу я не могу понять, где нахожусь — какая-то темная комнатка, окутанная туманом — но затем я узнаю подлокотник дивана, он горит в паре шагах от меня. Я все еще у себя в квартире. Только потолок в ней практически весь обрушен, на месте компьютера тлеют деревянные доски, а сама я наполовину погребена под обломками. Мой первый порыв — попытаться собрать что-то из личных вещей, только я все никак не могу откашляться, а в голове стучит, но я понимаю, что мне нужно встать и выбраться на свежий воздух. Здесь слишком опасно оставаться. Я использую пылающий диван как ориентир и начинаю продвигаться к тому месту, где по идее было окно. Я взбираюсь на груду булыжников, и, наконец, вдохнув чистый воздух, мешком падаю на газон. Легкие горят. Темная кожа покрыта пеплом и пылью.
Только тогда я осознаю, что большую часть здания снесло, а все квартиры выше моей — уничтожило. Дом разрушен до основания вместе с остальными зданиями в районе. Я сама, наверное, все еще жива лишь потому, что находилась в подвале. Продолжая кашлять, я переворачиваюсь на живот и смотрю в сторону парка, где праздновал народ.