Потом, из политдонесения, я узнал, что эта точка сослужила большую пользу и ее защитники проявили героизм. Кто они, эти герои, я уже забыл за давностью лет, а политдонесение сдал в политотдел Новороссийского оборонительного района, который тогда помещался на девятом километре по дороге в Кабардинку.
Корнилов Я. Л.
1 октября 1966 года».
К сожалению, политдонесение ребятам разыскать не удалось.
«…В башне-то погиб мальчик… У нас это все знали. Он с матерью и еще с другими детьми в башне и жил. Мать я знала. Ее звали Марией. Где сейчас и жива ли? Этого я не знаю… Из других людей, кто в войну здесь был, сейчас никого не знаю… Но вроде в башне еще люди жили, и семейные… Кто? Не помню… Давно ведь…»
(Запись на магнитофонной ленте разговора с пожилой женщиной на улице Рубина.)
Женщина назвала имя матери мальчика — Мария. Мать звали Марией, семья жила до войны в этой самой башне.
Может быть, сохранились городские архивы? Домовые книги?
Правда, город сильно горел, дома большей частью были разрушены.
Но нужно было попытаться.
Из справки городского архива ребята узнали, что в доме № 34а на Октябрьской площади проживали Новицкий Михаил Иванович, его жена Новицкая Мария Петровна, их дети — Виктор, Светлана, Вячеслав. Новицкая М. П. выбыла в город Кизляр Дагестанской АССР, относительно других членов семьи Новицких сведений не было.
Кроме Новицких, в доме № 34а жили Вишневские. Но о них сообщить ничего не могли, кроме того, что Вишневский М. С. выбыл в город Норильск.
К тому времени, когда была получена эта небольшая справка, при новороссийском Дворце пионеров начал работать штаб РВС. Что такое РВС? Помните, у Гайдара рассказ «Р.В.С.»? Оттуда и заимствовали следопыты название своего штаба. Только расшифровывались три таинственные буквы иначе — «Разведчики Военной Славы». У Гайдара ребята взяли и звезду с тремя лучами. Гайдар ставил ее в конце своих рукописей, следопыты такой же звездой помечали все новые документы о героическом событии на Октябрьской площади, все письма, все бумаги.
В поисках ребятам уже помогали и горком комсомола и работники городской газеты.
Конечно, справка из городского архива давала скудные сведения, но кое-какие ниточки она протянула: во-первых, в Кизляр, во-вторых, в Норильск.
Правда, адреса были неточные, но в Кизляр ребята послали несколько официальных запросов, а в Красноярском крае у новороссийских пионеров были друзья-комсомольцы в школе поселка Талнах. А Талнах — не так уж далеко от Норильска…
МАЛЬЧИКА ЗВАЛИ ВИТЯ…
«Здравствуйте, пионеры города Новороссийска!
По вашей просьбе сообщаю вам, что могу, о сыночке моем, Вите…
Хотя писать мне обо всем этом очень тяжело…..Витя был рослым мальчиком, волос был беленький, глаза голубые. День рождения отмечали 9 сентября. Витя учился в 1-й школе. С четвертого класса был в пионерах. Плавать он умел хорошо. Ходили с ребятами на косу, где был морской погранотряд. Выходной день он всегда проводил там…
Витя любил петь, читать. Особенно — военные книги и про путешествия.
Никогда с губ его не сходила песня про Чапаева. И сейчас у меня звенит в ушах один куплет… Помню:
…В сорок втором весной Витя ушел из дому на фронт. Был под Керчью у моряков на катере… Только месяца через три он вернулся домой. Был ранен. Ему оторвало осколком большой палец на левой ноге.
Когда осенью немец брал город, мы жили на площади Октября. В нашем доме были установлены пулеметные точки, в каждом окне и в дверях.
Когда начались уличные бои, я с детьми переползла в Ермацкий переулок. Были в подвале.
Но Витя вернулся в свою квартиру…
До свиданья, ребята. Будьте крепки и здоровы.
С приветом Новицкая Мария П.
Жду от вас письма…»
Так мать написала о сыне.
Когда, знакомясь с архивом штаба РВС, я прочитал письмо впервые, я понял, что это был за мальчик и что это вообще были за мальчишки — пионеры сороковых годов. Еще не увидев его фотографий, я словно увидел его — каким он был. Потому что ни в чьей памяти не может так жить сын, как в памяти матери.
Позднее, когда я говорил с Марией Петровной, — узнал я еще многое о Вите.
Витя ведь был сирота, детдомовский мальчишка. Иван Михайлович был ему отчим, усыновил, когда Вите шел второй год, в 1929-м, А Мария Петровна, сколько могла, заменила ему мать.