Комсомольцы 10-го «А» класса школы № 20 поселка Талнах Красноярского края».
Так, значит, не сестра с братом, а двое мальчишек? Двое их было перед боем. Легенда, говорившая о двух мальчишках, была точнее…
Только почему Михаил Станиславович вспомнил о красноармейцах? Ведь район Октябрьской площади обороняли моряки? Да, но после гибели эсминца моряки стали морскими пехотинцами.
Моряки в гимнастерках. Только перед атакой, только в бою снимали они пилотки и каски и надевали родные бескозырки. Вот почему Михаил Станиславович помнит красноармейцев.
Жаль только, что о самом бое он ничего рассказать не мог: «…как шел бой, не знали…»
…А между тем человек, которого искали ребята — некто Свидерский, и, как мы увидим, главный свидетель боя, — жил в самом Новороссийске, здесь же и работал, ходил по знакомым с детства улицам, заново теперь отстроенным. Был он другом детства Вити. Часто приходил на Октябрьскую площадь и стоял в задумчивости. И сам он давно уже разыскивал (и многих разыскал) свидетелей героической обороны города. А в тот день он видел почти весь долгий, шестнадцатичасовой бой на площади и гибель Вити. И ничем уже не сумел ему помочь, потому что башня была окружена фашистами со всех сторон.
Можно сказать, что ребята нашли его, а он нашел ребят.
Позднее Валентин Евгеньевич Свидерский провел со следопытами рейд-поиск, чтобы отыскать место, где похоронили Витю. Он же нашел и тех, кто после боя это сделал.
БОЙ
«…7 сентября фашисты после двухдневных боев захватили школу № 21. О подвиге ее защитников еще не известно ничего… Фашисты продвигались дальше… На их пути была башня на Октябрьской площади…
…В трехэтажном здании башни на первом этаже и была установлена пулеметная точка. Эта башня могла выдержать любую осаду… У нее были стены полуметровой толщины. В северном окне был пулемет— «максим». Сектор обстрела — улица Рубина, переулок Декабристов, улица Горького и северо-восточная часть Октябрьской площади. Боезапас у них был — 10 ящиков патронов и ящик ручных гранат. Еда — пять буханок хлеба, ведро подсолнечного масла, полбочки пресной воды. Гарнизон — два пулеметчика и четырнадцатилетний подросток Витя Новицкий, живший на третьем этаже башни. Слева в окопах — шесть человек морских пехотинцев с погибшего эсминца «Бдительный».
Бой начался на рассвете 8 сентября. Под огнем легких пушек и минометов защитники башни отбивались от фашистов. Час шел за часом. К 14.00 оба пулеметчика были убиты. Полегли в неглубоком окопе и матросы с эсминца. Пыль и гарь клубились над площадью. За пулеметом остался один Витя. Он же бросал и гранаты…
В 15.00, то есть к трем часам дня, по улице Горького подошли фашистские танки и начали бить прямой наводкой по башне, но стены, сложенные из керченского камня, выдерживали удары тяжелых снарядов…
К четырем часам дня, Витя, окруженный со всех сторон, продолжал борьбу. На какое-то время огонь стих, враги подняли головы и пошли в полный рост со стороны улицы Декабристов… Вероятно, в это время Витя был ранен. Возможно, заело ленту в пулемете. Но вот пулемет снова ожил, и фашисты залегли…
Еще два часа Витя сдерживал роту гитлеровцев. К пяти часам вечера к башне смогли подобраться егеря, обученные сражаться в горах… Двое егерей медленно поднимались по глухой стене башни… Через несколько минут один из них ступил на карниз и двинулся к окну… Заметить этих двух егерей Витя не мог…
…Утром 11 сентября фашисты согнали жителей близлежащих домов, чтобы похоронить убитых русских солдат и матросов. Мальчика хоронить они запретили… Витю похоронили ночью, тайком…
Из тех, кто был согнан на площадь 11 сентября, известны и живы по сей день двое — Эмануйлиди Г. Ф. и Варанна А. П.».
(Из воспоминаний В. Е. Свидерского.)
«…Горела наша школа на Октябрьской площади. А Виктор все еще не пускал врагов в город. Потом он погиб. Как это было, вы уже знаете…
Когда я оказался на улице, меня задержали немецкие санитары и велели следовать за ними. Мы стали собирать трупы фашистов. Было их много… Потом подошли к башне. Метрах в десяти от нее лежал Витя, раскинув руки…
На втором этаже башни валялся пулемет, кругом было полно расстрелянных гильз».
(Из воспоминаний Г. Ф. Эмануйлиди.)
«…Я хоронила Витю. Хоронили и другие женщины. Вдоль всей дороги шла траншея. В ней сражались моряки, которые защищали Октябрьскую площадь. И там же они погибли. Туда и захоронили тело Вити Новицкого.