— Уж больно быстро расходуется… Переключил на другой бак.
— Может, течь где? Не проверяли?
Иван Семенович внимательно ощупывал взглядом приборы.
— Командир! Давление бензина в правом упало! — скороговоркой выпалил Родионов.
Иван Семенович наклонился к приборной доске второго пилота. Размышлял секунду.
— Выключить правый двигатель!
Борттехник бросился выполнять команду.
Смолкло гудение правого мотора, надсадно завыл левый, приняв на себя двойную нагрузку.
— Вот так-то лучше будет, — откинулся на спинку кресла командир. — Как-нибудь дотянем на одном.
— Видно, бензопровод где-то пробило? — поглядел на Дмитрия Александр.
— А может, бак.
— Может, и бак, лишь бы не загорелся мотор.
— Позовите штурмана, — сказал командир борттехнику и, когда тот явился, спросил:
— Сколько еще до линии фронта?
— Минут двадцать… Не больше.
— Долго. Надеть всем парашюты, но без паники.
Парашюты лежали в общей кабине. Это были парашюты летчиков-наблюдателей, с которыми обычно летали экипажи самолетов, где кресла пилотов не имели чаши для размещения парашюта.
Штурман, водя лучом фонарика, осветил горку парашютов.
— Держи! Кто там? — протянул парашют в темноту. — Держи следующий!
Со звоном заклацали карабины подвесных систем.
— Мой парашют никто не надел?! — властно спросил Родионов, появляясь из темноты.
— Можешь не беспокоиться. На! Держи! — протянул ему парашют Владимир.
Александр одним движением сверху вниз прицепил парашют. Подергал его, крепко ли сидит, ощупал руками.
— Послушай? Ты какой мне парашют подсунул?
— Как какой? Обычный!..
— А не рваный? — в руках Родионова вспыхнул фонарик, осветил грудь.
В парашюте виднелись пробоины. Из них белыми макаронинами торчали разрубленные стропы…
— И у меня негодный! — послышался от двери возмущенный голос Тулкова.
Включив фонарик, он водил лучом по парашюту. Лямки металлических пряжек, с помощью которых пристегивался парашют к подвесной системе, были надрезаны, словно ножом.
— Видно, осколками задело.
— А у меня вроде целый! — В полосе света появился Петренко. Лучи фонариков уперлись в него, забегали по парашюту.
— Да, целый! — обрадовался Владимир. — Поглядим парашюты командира и мой.
Скользнув лучом вниз, горестно выдохнул:
— Тоже негоден. А этот?.. Этот целый, целый, ребята!
Родионов снял свой парашют, кинул к борту самолета.
— Дай-ка мне целый!..
Передние замерзшие окна правого борта зарозовели дрожащим светом.
Басовито завыла над головами сирена. Командир звал к себе.
Все бросились в пилотскую кабину.
Владимир стоял в проходе за чьей-то спиной, слышал обрывки слов командира:
— Правый… невозможно… к прыжку!
— Есть приготовиться к прыжку!
— Командир! Нельзя прыгать! — закричали одновременно Владимир и Коля Петренко.
— Почему нельзя? В чем дело?
— Парашютов нет! Три распороло осколками — два остались на всех! — перебивая друг друга, торопливо отвечали штурман и радист.
— Фу, черт! Одно за другим…
«Гибнем! Гибнем! — стучало в голове Родионова. — Спасаться, пока не поздно! Каждую секунду могут взорваться бензобаки!» Он двинулся к выходу.
— Ты куда? Стой! — выстрелом прозвучала команда.
Кто-то схватил его за руку.
— Не могу стоять. Что-то тошнит, — хватаясь за живот, процедил Александр.
— А-а-а, к ведру захотелось?! А там рядом дверь и парашют на тебе! — презрительно крикнул Петренко. — Стой здесь! Держите его крепче!
— Всем стоять! — загремел командир. — Без команды не прыгать!
Облачность внезапно кончилась, словно кто ее обрубил топором. Внизу показалась земля. Темная, пятнистая.
Желто-синее пламя горящего мотора слепило глаза, мешало наблюдению.
— Вот что, — сказал командир. — Прицепите по карабину к парашюту и прыгайте по двое.
— А вы?
— Я постараюсь посадить самолет.
— Митя! Скорей! — умоляюще твердил Александр, перецепляя парашют. — Да скорей же! Скорей!
— Не трясись, поэт! Наверно, линию фронта еще не перелетели…
— Привязывайтесь к нам, Иван Семенович, выпрыгнем вместе! — предложил Владимир.
— Нет! Троих он не выдержит. Да прыгайте скорей! Черт бы вас побрал!
— Отец! Я останусь! Ты прыгай! Я же умею пилотировать!..
— Ты что? Обалдел? Марш из самолета!
— Отец! Прошу! Я не выпрыгну без тебя! Что я скажу матери?!
— Марш из самолета! — с яростью закричал Иван Семенович. — Приказываю — прыгать! Ждете, чтобы я вас выкинул? Прыгайте! Прыгайте! Высота падает!..