— Что-то я не понял, — у меня отчаянно зачесалось между лопатками. — Если Линкер — проходимец — а я с самого начала подозревал это — почему у него получилось? Ведь я жив и осознаю свою сущность. Я помню своих настоящих родителей, друзей, последний бой на Тефии, и в то же время знаю почти все из жизни Фарли. Это похоже на совмещенные программы, которые не конфликтуют между собой. Мне комфортно, вот что удивительно!
— Правильно, ваши матрицы удачно совместились, что и обещал профессор.
— Но откуда была такая уверенность у профессора? — воскликнул я, и вовремя прикусил язык. Сидящий у порога охранник подозрительно зашевелился, кашлянул, однако заглядывать в бунгало постеснялся. Бьярти хорошо вышколил своих подопечных. Вот если бы из помещения раздались звуки борьбы — я бы посмотрел на их выучку. — Каким образом он получил знания о переносе сознания в других людей? С его слов выходит, что ему ни разу не удалось зафиксировать факт переноса! С того света не пишут письма! А он уверен на сто процентов, что все получилось!
Наставник хитро улыбнулся. Он поднял палец, словно собирался высказать гениальную мысль. Сказал совершенно другое, потрясшее меня:
— Профессор работает под нашим неусыпным контролем, но совершенно этого не знает. Ему кажется, что свои гениальные идеи и разработки по трансплантации (можно, я употреблю это слово, хотя оно и не слишком уместно в данном случае) сознания-матрицы в нового носителя являются неким прорывом в научном мире. В бесконечных Вселенных существуют миллиарды живых существ, из них — сотни тысяч имеют сходные жизненные позиции, и лишь несколько сотен добиваются своей цели, подобно Линкеру. В своей параллельной реальности именно на него упал выбор. Ненавязчиво подселенная идея (не буду раскрывать механизм действия) совместить интерпретацию Эверетта о многомерности миров с медицинскими изысканиями в области трансплантации сознания — и наш клиент созрел. Даже с нашей невидимой помощью он шел к своей цели десять лет! Очень упрямый и настойчивый человек! И ведь доказал на ровном месте, что его теория имеет право на существование.
— То есть, он абсолютно уверен, что человеческое сознание после смерти биологического носителя попадает в некую хронокапсулу и ждет момента для вселения в новую форму?
— Именно так и есть. Причем его изыскания похожи на домыслы, но Линкер оперирует ими просто гениально. Умеет человек убеждать, правда? С тобой ведь произошло так, как и говорил профессор? Значит, он прав!
— Но ваша корысть в чем? — мучился я от осознания собственного бессилия что-либо понять в странном разговоре. — Ничего не делается просто так. Чтобы выиграть в лотерею деньги, нужно ведь тоже приложить минимум усилий: купить билет, зачеркнуть цифры, получить выигрыш за вычетом налогов. А здесь на кону — новая жизнь! Чем я буду расплачиваться?
— Мне пора, — внезапно остановился наставник, лицо его исказилось, как будто он испытывал мучительные боли. — Твой собеседник начинает приходить в себя.
— Два вопроса, пожалуйста! — я для наглядности показал пальцы в виде буквы «V».
— Поспеши!
— Есть ли на Тефии люди, подобные мне?
Черт, я совершенно уверен, что лорд Келсей один из них! Ну?
— Нет!
— Я нахожусь в своей реальности? Здешняя Земля — это моя родина?
— Да. Я ведь говорил, что проникнуть в другую паралелль — невозможно. Движение только вперед или назад по временной линии….
Бьярти удивленно хлопал глазами, стоя на середине комнаты. Он словно не понимал, как оказался на ногах, ведь только что сидел за столом и пил горькую дрянь. А я сделал вид, что ничего не произошло.
— Куда тебя приписал Эскобето? — поинтересовался дознаватель, воцарившись на своем законном месте. Кружку, стоявшую на краю, он взял осторожно, словно какого-то гадкого насекомого, и с недоумением поставил на место.
— На «Твердыню».
Пират возмущенно фыркнул. Кажется, в его глазах промелькнуло сочувствие.
— Ты знаешь хоть что-нибудь об этой шхуне?
— Не имею понятия, — я пожал плечами.
— Там служат смертники, настоящие смертники, — Бьярти покачал головой. — Я подозревал, что Эскобето — полный псих, но пристраивать новичков под командование Хаддинга — уму непостижимо.
— Почему «Твердыня» имеет такую репутацию? — спина предательски вспотела.
— Да потому, что сам Хаддинг вот уже который год ищет себе смерти. У него личная трагедия, видите ли! Его подружка погибла при налете имперского флота пять лет назад. Сиверийцы силами воздушной эскадры обрушились на остров Заячий, где было поселение, состоящее из женщин, стариков, рабов и нескольких охранников. Имперцы не придумали ничего лучшего, как спалить там все дотла. Легче же воевать с теми, кто не грозит оружием, правда? Вот Хаддинг и рассвирепел. В одиночку бросается на военные корабли любого ранга. Потери на его шхуне просто зверские. Как еще «Твердыня» ходит под парусами — даже я понять не могу. Не иначе кто-то его охраняет.