Ага! Среди деревьев мелькнуло маленькое пятнышко. Но для обострившегося зрения экспата оно было подобно зажегшемуся фонарику. Дивин бесшумной тенью метнулся к нему. Достать пистолет? К черту, только мешаться будет. Григорий встряхнул руками и кисти стали быстро менять свой внешний вид.
За спиной громыхнули первые взрывы. Это «хейнкели» достигли-таки места назначения и начали бомбежку. Дивин оскалился. Раз не удалось предотвратить ночной налет, значит, хотя бы умножим на ноль гитлеровских диверсантов!
Сгорбившаяся фигура, в которой, несмотря на одежду, осталось не слишком много от человека, поднырнула под еловую ветку и выскочила на маленькую полянку. На ней, возле порядком занесенного снегом дома лесника, находилось трое людей. Все в красноармейских шинелях, ушанках, с вещевыми мешками за плечами. В руках у двоих массивные ракетницы, у третьего — ППД с круглым диском.
Экспат скакнул вперед, прыгнув с места метра на три, разом очутился рядом с охранником, преодолев глубокий снег. Так, что ему позавидовал бы черной завистью олимпийский чемпион — в тех условиях, что предшествовали прыжку, повторить подобное вряд ли было под силу какому-нибудь человеку.
Диверсант превратился в соляной столб, когда лунный свет вдруг выхватил из темноты узкую морду с горящими угольками глубоко запавших глаз и страшные челюсти-жвалы. А в следующую секунду он получил страшный удар и осел мешком наземь, булькнув напоследок разорванным горлом.
Один из ракетчиков начал поворачиваться на шум, потянулся свободной рукой к поясу, но неясная, размытая тень двигалась гораздо быстрее. Хруст ломающейся кости, бессильно упавшая рука и человек мгновенно потерял сознание от болевого шока. Третий диверсант бросил ракетницу и пустился наутек, вереща что-то нечленораздельное. Пребывая в состоянии полнейшего ужаса он даже не помышлял о сопротивлении.
Но ему удалось сделать всего несколько шагов, а потом сверху на него обрушился черный силуэт, сбил с ног и коротким рывком сломал шею. Замер на пару секунд, чутко прислушался, с шумом втянул воздух, а потом протяжно и страшно зашипел. Клацнул челюстями и поднялся на ноги. Хрустнули негромко кости, что-то противно чавкнуло, заскрипело.
Слишком просто! Просто и быстро, даже не интересно! Григорий запустил процесс обратной трансформации, дождался его завершения, поднялся и разочарованно пнул ногой труп ракетчика с неестественно свернутой набок головой. Равнодушно перешагнул через него и подошел к единственному живому еще диверсанту. Тот как раз начал шевелиться, приходя в себя.
Лейтенант спокойно обыскал его, бесцеремонно ворочая с боку на бок, отбросил в сторону «наган», финский нож и две ручные гранаты.
— Не убивай! — белым цветом лица лазутчик смело мог соперничать с нетронутым снежным покрывалом. — Пощади, я все скажу!
— Да на хрен ты мне сдался со своими тайнами? — искренне удивился лейтенант. — Я что, по-твоему, должен взять тебя сейчас на закорки и тащить к доктору? Может еще цигарку тебе свернуть? Или сто грамм поднести? Во, а давай я тебя лучше к бабам доставлю? А что, тепло человеческого тела знаешь как хорошо согревает? Нет, брат, шалишь, не выйдет. Да и не знаешь ты ничего такого, из-за чего тебя можно пощадить. Такие, как ты, на базаре за пятак пучок. Шваль ты. Расходный материал. — Григорий перевернул пленника на живот, прижал коленом и деловито принялся оттягивать его голову назад, откровенно издеваясь над поверженным врагом. Будь на его месте фашист, подарил бы смерть быструю, но, судя по речи, это предатель, а таковых экспат на дух не переносил.
Диверсант замычал, забился под ним, тоскливо и безнадежно взвыл. И вдруг, откуда-то сбоку ему кто-то откликнулся. Дивин замер и медленно повернул голову. Между деревьев светилось много-много горящих огоньков и виднелись серые тени. Волки! Наверное, стаю привлекли звуки схватки и они решили проверить, кто посмел забраться в их владения.
За последнее время волков развелось видимо-невидимо. И, что характерно, они практически совсем потеряли страх перед человеком. Сбивались в большие стаи и подходили чуть ли не на порог домов, безжалостно нападали на немногочисленную домашнюю живность. Старики и бабы не могли с ними совладать и волки наглели с каждым днем, терроризируя деревни.
Красноармейцы из охраны аэродрома уже убили нескольких серых хищников, но меньше их не стало и многие бойцы откровенно побаивались ходить в ночной караул.
Лейтенанту тоже доводилось видеть бесшумно скользящие стремительные силуэты, но вот так, лицом к лицу, встречаться не доводилось. Интересно. Страха экспат не испытывал. Что ему эти звери, если внутри тебя дремлет до поры до времени свой, гораздо более сильный и матерый. Поэтому он спокойно ударил сигнальщика особым образом — так, чтобы парализовать, обездвижить, но не убить, и встал над ним в полный рост.