Гитлеровцы очухались и начали швырять гранаты. Но Дивин, наученный Бороздовым, метался под окнами и старательно закидывал их обратно. Взмок, будто в бане побывал, но остался в живых. Да и немчуру проучил — несколько криков боли и стонов экспат услышал отчетливо. В какой-то момент фашисты угомонились, взяли паузу. Видать, решали, что делать с нахальным русским.
Григорий заметил, что, пользуясь этим затишьем, его товарищи короткими перебежками-перекатами пробираются к нему. Отчаянные все же ребята подобрались в штурмовом батальоне. На ум пришло сравнение с сорви-головами из имперских десантных подразделений, тем тоже, казалось, сам черт был не брат.
— Как ты тут? — Славка прижался к стене рядом с экспатом и, сторожко поглядывая на окна, шутливо ткнул Дивина кулаком в плечо. — Мы думали, все, хана — отвоевался летун. А ты и впрямь заговоренный.
— Чушь не неси, — отмахнулся от него экспат. — Давай лучше думать, как внутрь попасть. А не то, положат нас всех здесь, как только рассветет. Перещелкают вмиг.
— Оно конечно, — согласился с ним бывший комбат. — Я вот что думаю: надо сделать связку из противотанковых гранат и попробовать рвануть ими ворота.
— Думаешь, хватит мощности?
— А черт его знает, — честно признался Славка. — Но выхода другого не вижу.
— Вон тот угол мне не нравится, — ткнул пальцем Григорий. — Он к тем воротам под небольшим углом стоит и фрицы оттуда все, как на ладони видят. Снимут влет, как куропатку.
— Никак, зассал, летун? — хохотнул моряк-старлей. Он выделялся даже в темноте полосками своей тельняшки. — Не боись, сейчас все оформим в лучшем виде. Только гранаты мне дайте, а то я свои уже израсходовал.
Штурмовики быстро смастерили связку. Дивин взвесил ее и уважительно присвистнул. Тяжелая получилась штукенция. Вряд ли удастся кинуть ее издалека. А это означает…
— Эй, морская душа, — тихонько позвал он.
— Чего тебе?
— Давай я попробую. У меня силенок побольше.
— Ишь ты! — оскорбился старлей. — Я и сам не пальцем деланный. Не вибрируй, летун, сейчас устроим гансам «Яблочко»!
Моряк взял связку, примерился и молча, без привычной «Полундры», рванулся вперед. Через несколько томительных секунд, когда все уже поверили, что отчаянного парня не заметили, и он беспрепятственно доберется до цели, из окна плеснулась длинная струя пламени. И бойцы с бессильной злостью увидели в ее неровном свете, как моряк словно споткнулся и начал заваливаться. Неудача!
Но, погодите, что это? В последний миг старлей все-таки изловчился и, падая, чтобы никогда уже не подняться, точно метнул связку.
Грохот шибанул по ушам, мощный взрыв тряхнул землю, дом чуточку подпрыгнул, а одна створка нехотя, как в замедленной киносъемке, начала косо падать.
— А-ааа! — прокатилось в темноте и взвод кинулся в образовавшийся пролом, пока еще не успела опасть земля от взрыва — не прошли даром тренировки на полигоне, не прошли.
Во дворе здания завязалась рукопашная. Дрались и наши и немцы молча. Слышался только надсадный хрип, тяжелое дыхание и звук ударов от прикладов и ножей. Григорий остервенело размахивал своим ППШ, ломая и круша всех, кто попадался ему на пути. Сзади надежно прикрывал спину Славка, ловко орудуя своим ножом, который он еще в тренировочном лагере наточил до бритвенной остроты.
Запнулся экспат лишь однажды, когда на него вынесло здоровенного фрица с оскаленными зубами. Тот умело отбил приклад летящего ему в голову автомата и резко контратаковал, метя тесаком в грудь Дивина. Как уж Григорию удалось уклониться от неминуемой смерти, он не понял и сам. Но зато на рефлексах, не задумываясь, резко ударил в горло немца обратным движением. И только потом, когда враг упал перед ним, запоздало испугался.
Трясущимися руками загнал в автомат новый диск. Огляделся по сторонам. Где фрицы?
— Они в доме укрылись, — подсказал Бороздов. Он стоял разгоряченный, без шапки, в распахнутой настежь шинели. В запале боя Славка не заметил, как его полоснули по лицу, и теперь по щеке густо текла кровь.
— Перевязать надо, давай пакет.
— Херня! — отмахнулся товарищ. — Нельзя терять темп. Мы должны у них на плечах ворваться в дом.
— А где взводный, чего он не командует?
— Нет его.
— Тогда ты бери командование на себя.
— И то верно, — криво улыбнулся Славка. — Взвод, слушай мою команду!
Деревянные двери подъезда, не мудрствуя лукаво, взорвали гранатами. Потом закинули внутрь еще парочку «гостинцев» и ворвались на первый этаж. Немцы в панике отступили на второй, закрылись там и палили отчаянно из самодельных амбразур на любой шорох. И подобраться к ним по узкой металлической лестнице не представлялось возможным.