Следом за подводами шли передовики колхозного труда, руководители колхоза. Поздравив хозяина с новым хлебом, они дружно брались за мешки с зерном и, перебрасываясь шутками, вносили их в дом.
Но в военной школе скучать о доме просто было некогда: все время занимала напряженная учеба. Даже для письма еле-еле находил свободные минуты.
Глава седьмая
Война
В это воскресное июньское утро я проснулся в отличном настроении. Посмотрел в окно: день обещал быть хорошим. В небе ни облачка.
До завтрака занимался своими личными делами — пришил свежий подворотничок, до блеска начистил сапоги, втайне надеясь, что старшина заметит мое усердие и даст увольнительную в город, где я бывал редко.
Однако на этот раз в увольнение пошли все курсанты.
До Энгельса шли строем. Пели песни, шутили:
— Вот это, братва, культ-походик сегодня! Всей школой.
Шутки и смех. Полилась дружная песня:
Вот мы и в городе. Многие курсанты пошли в кинотеатры, в парки, к знакомым.
Погода чудесная. На душе спокойно и радостно.
И вдруг необычно громко заговорили уличные репродукторы. Сразу же собрались толпы людей.
— Что передают? Что случилось? — спросили курсанты.
— Война, война…
— Война?! С кем?
— С германскими фашистами. На рассвете перешли границу, бомбили наши города… Еще повторят, послушайте…
Да, это была война.
И сразу словно померк яркий июньский день. Пропали шутки и смех. Даже самые беспечные ребята стали вдруг серьезными и строгими.
А толпы народа у репродукторов росли.
— Война, война…
В школу мы возвратились быстро, бегом. Возник стихийный митинг. Первым выступил капитан Маркин. Он говорил, что фашисты в ближайшие же дни будут разбиты и отброшены, что Красная Армия сильна нынче, как никогда, что война скоро окончится на вражеской территории.
Мы слушали и верили: капитан Маркин командир бывалый, воевал в Испании.
Оратор сменял оратора. Смысл речей был одинаков: война продолжится недолго.
С митинга мы разошлись несколько успокоенные, но тревога все равно не проходила. Кто-то сказал;
— Эх, опять без нас обойдется! На Хасане-без нас, на Халхин-Голе — без нас, на финской — тоже без нас!.. Обидно.
— Да, жалко, школу не кончили. Опять не успеем.
Война круто изменила нашу жизнь. День теперь еще более уплотнился, свободного времени не стало совсем. Классы-аэродром, аэродром-классы!.. И так день за днем, неделя за неделей. А конца войны все нет! Наоборот, с каждой неделей, с каждым месяцем она разгоралась все сильнее.
Каждый день в школе начинался теперь с прослушивания сводок Совинформбюро. А они день ото дня становились все тревожнее. Сначала мы недоумевали, критиковали командование, летчиков, танкистов и еще неведомо кого, но постепенно начали понимать, как глубоко ошибались мы еще несколько месяцев назад.
Теперь-то, спустя много лет после победы, когда о Великой Отечественной войне написаны тысячи книг, нам хорошо известен подвиг советского народа, Красной Армии и, в частности, наших авиаторов в первые тяжелые дни войны. О причинах неудач Красной Армии на первом этапе войны говорилось уже немало, поэтому я хочу подчеркнуть только один момент. В то время, когда Советские Военно-Воз-душные Силы находились в стадии реорганизации и перевооружения, авиация фашистской Германии быстро наращивала свою мощь. К началу 1941 года в Германии действовало 135 самолетостроительных и 35 моторостроительных заводов. В 1939 году промышленность этой страны выпустила 3295, а в 1940 году-уже почти 10 тысяч самолетов всех типов. Помимо этого, на Гитлера работала авиационная промышленность почти всей Западной Европы. И это тоже была огромная сила! Ведь только в оккупированных фашистской Германией государствах насчитывалось 57 самолетостроительных и 17 моторостроительных заводов. В результате всего этого гитлеровцы к началу войны с Советским Союзом имели 20 700 самолетов, из которых более 11 тысяч были боевыми.
В течение одного месяца фашистские военно-воздушные силы получали до одной тысячи самолетов.
И вот вся эта гигантская машина обрушилась на наши города и села. На Минском направлении фашисты бросили в бой 1680 самолетов, на Киевском — 1300. Страшный удар обрушился прежде всего на аэродромы пограничных округов. В первый день войны в результате таких ударов, а также и воздушных боев наши Военно-Воздушные Силы потеряли около 1200 самолетов, в том числе Западный военный округ — 738.
Потери были очень большими. Однако, несмотря ни на что, советские летчики мужественно встретили врага. Только в течение первого дня войны они сумели сделать шесть тысяч самолето-вылетов, бомбили переправы, железнодорожные узлы, станции, колонны танков, уничтожали живую силу противника. В тот же день враг не досчитался более 200 самолетов, уничтоженных в воздушных боях советскими летчиками. А к 19 июля немецкие ВВС потеряли 1284 самолета.
А блестящий удар нашей авиации по девятнадцати аэродромам Финляндии и Северной Норвегии, совершенный на четвертый день войны! 236 краснозвездных бомбардировщиков и 224 истребителя одновременно ударили по стоянкам вражеских самолетов. Более 130 из них никогда уже не поднялись в воздух!
В эти дни наши дальние бомбардировщики бомбили военные объекты врага в Бухаресте, Кенигсберге, Данциге, Констанце и других городах.
Советские летчики, как и все бойцы доблестной Красной Армии, проявляли массовый героизм. Уже в первый день войны летчики Д.В. Копорев, Л.Г. Бутелин, И. И, Иванов, А.И. Мокляк, А.С. Данилов, П.С. Рябцев, израсходовав боеприпасы, таранили вражеские самолеты.
26 июня вылетел на задание дальний бомбардировщик Ил-4 под командованием капитана Н.Ф. Гастелло. При выполнении боевого задания самолет был подбит. Экипаж решил не сдаваться фашистам, и горящая машина, направленная твердой рукой пилота, ударила в гущу вражеских войск…