Войска же между тем подтягивались, ближе к фронту, чтобы нанести врагу новый удар. И мы, проведя на аэродроме Судилков два дня, 19 марта на грузовой автомашине вместе со штабным имуществом и старшим писарем Д.И. Ковалевой поехали через Шепетовку в город Староконстантинов.
Походил этот город скорее всего на большое село и ничем достопримечательным не отличался. Разместили нас здесь поэскадрильно и для фронтовых условий вполне прилично. Жили мы в добротном кирпичном доме; каждое утро маленький автобус забирал нашу 2-ю эскадрилью и отвозил на аэродром. В город возвращались поздно вечером.
КП нашего полка разместился на аэродроме в небольшом Деревянном домике. Там находились командир полка, его заместители и оперативная часть штаба, которую в то время возглавлял майор В.Г. Пушкарев.
Летный состав размещался метрах в пятидесяти от КП, в землянках, где в ожидании боевого задания летчики и воздушные стрелки коротали время читали газеты и журналы, писали письма родным и близким, играли в шахматы и шашки, а то и просто спали на удобно сделанных нарах. Эти деревянные настилы - нары, покрытые иногда свежим сеном или соломой, летчики в шутку называли плацкартными местами. Ранним утром по приезде на аэродром летчики бежали из автобуса наперегонки в землянку, чтобы занять плацкартное место и добрать, как тогда говорили наши острословы, минуток шестьсот. Ну, а кто не успевал занять "плацкарту", тот обречен был топить "буржуйку" - печку, сделанную из железной бочки из-под керосина.
Староконстантиновский аэродром стал для нас первой авиабазой, с которой начали производиться регулярные боевые вылеты полка. Именно с этого аэродрома большинство молодых летчиков совершили свои первые боевые вылеты на уничтожение живой силы и техники противника, получив в те мартовские дни сорок четвертого боевое крещение.
В день мы делали по несколько вылетов, люди и машины работали, как говорится, на износ. На боевые задания в зависимости от погодных условий летали группами по восемь, шесть, четыре самолета, а иногда и парами.
Погода же вновь принялась за старое. Неожиданно ударили заморозки, выпало много снега. Но это еще полбеды. Хуже было другое. Резко осложнились условия боевых вылетов, точнее - взлета наших штурмовиков с аэродрома. Дело в том, что протекающая через Староконстантинов небольшая речушка Случь сильно разлилась и затопила значительную часть летного поля. Начались заморозки, аэродром покрылся почти сплошной коркой льда толщиной до полутора сантиметров. "Илы" делали взлетный разбег прямо по ледяному крошеву, брызги воды летели во все стороны, куски льда со звоном ударялись о центроплан, фюзеляж и хвостовое оперение самолетов, оставляя порой глубокие царапины. А что было делать? Не прекратишь же из-за этого боевые вылеты!
Четко, слаженно, без суеты и нервозности работал в те дни инженерно-технический состав полка. Многие авиатехники были многопрофильными специалистами и могли выполнять почти все работы на самолете Ил-2. К таким специалистам относился в первую очередь ветеран полка старшина Владимир Николаевич Казначеев, обслуживавший самолеты звена управления полка. Недаром про Казначеев а словами народной пословицы говорили, что он "швец, жнец, и на дуде игрец". Молодежи было чему поучиться у опытного старшины.
Механики по авиавооружению М.П. Жураков, Н.А. Зверев, И.М. Старжинский и другие следили за обеспечением штурмовиков бомбовой нагрузкой, подвешивая под каждый самолет по 400-600 килограммов авиабомб разных калибров и по 4-8 реактивных снарядов, заряжали автоматические пушки и пулеметы. Механики по радио, механики спецслужб проверяли работу всех приборов и электрооборудования, настраивали передатчики и приемники на заданную волну.
Руководили всей этой огромной работой авиационные инженеры полка инженер-майор С.Т. Маслов, инженер-капитан П.Д. Макогон, начальник связи полка майор П.М. Лифанов. В авиационных эскадрильях руководство техническим составом осуществляли старшие техники-лейтенанты В.И. Горский, П.Ф. Моисейчиков, A..А. Поляниченко, Л.В. Шевляков.
Были у нас в полку и женщины. Надо ли говорить о том, какая колоссальная физическая нагрузка ложилась на их хрупкие плечи. Но девушки мастер по вооружению младший сержант А.М. Иванова, стрелки авиавооружения младшие сержанты М.А. Андреева, B.И. Устенко, А.Т. Аксенова, ефрейтор 3.С. Букреева и другие отлично справлялись со своими обязанностями, и никогда мы не слышали от них ни жалоб, ни сетований на свою нелегкую фронтовую жизнь.
Самоотверженным трудом на земле люди подготавливали успех боевых действий полка в воздухе.
Прекрасно в полку была налажена и партийно-политическая работа. Политинформации и собрания проводились регулярно применительно к фронтовым условиям - или на командном пункте, или в штабной землянке, или просто на открытом воздухе. Проводили их обычно заместитель командира полка по политчасти майор В.И. Рысаков, и парторг полка майор М.Л. Кукельштейн. Приезжали к нам и работники политотдела 224-й штурмовой авиадивизии.
Командир полка подполковник В.И. Сериков и его заместители регулярно проводили разборы полетов на разведку и штурмовку живой силы и техники врага.
26 марта я совершил свой первый боевой вылет. Мой командир авиазвена лейтенант И.Т. Ромашов водил меня в паре на цели, расположенные южнее и юго-западнее Проскурова.
Облачность была низкая, поэтому штурмовики в эти дни действовали как свободные охотники - парами. Несмотря на слабую горизонтальную видимость, Ромашов мастерски вел меня вдоль дорог по территории противника. Атаки его были мощны и эффективны. Огненные стрелы эрэсов и пунктирные трассы 37-миллиметровых бронебойных снарядов прошивали броню гитлеровских танков, бомбы ложились точно в цель, пулеметы косили вражескую пехоту. Я, как и полагалось, держался сзади и несколько правее от своего ведущего.
Вот Ромашов пикирует на танк, трасса снарядов проходит с небольшим недолетом. Он подправляет немного самолет, еще одна очередь - и танк окутывается черным клубом дыма. Я пикирую за Ромашовым с интервалом в несколько секунд, стреляю в грузовик с пушкой на прицепе и ... не попадаю. Чертовски досадно!
27 марта мы с Ромашовым летали в паре на разведку войск противника в районе шоссейной дороги Ярмолинцы - Городок, что проходила в 30-40 километрах юго-западнее Проскурова. Несмотря на низкую облачность и плохую горизонтальную видимость, я цепко держался за хвост своего ведущего и не потерял его, но бомбежкой и стрельбой опять остался недоволен.
Начиная с 28 марта погода улучшилась, и создались благоприятные условия для массированного применения авиации в районе Дунаевцев небольшого городка, километрах в шестидесяти от Проскурова. К этому времени Дунаевцы волею обстоятельств оказались как бы центром окруженной территории противника, зажатого в железном кольце наших войск.
Враг, огрызаясь, как затравленный зверь, стянул сюда все свои силы. Было ясно, что он предпримет отчаянную попытку вырваться из котла.
Это учитывало и наше командование. Врага уничтожали с воздуха. В район Дунаевцев были направлены основные силы авиации 2-й воздушной армии, в том числе и наша 224-я штурмовая авиационная дивизия.
Налеты на гитлеровцев совершались группами по 8-12 самолетов. Участвовали в те дни в боевых действиях и мы - летчики 565-го штурмового авиаполка. Я летал в район Дунаевцев дважды.
Второй вылет мы совершили в составе 12 самолетов 29 марта. Погода на этот раз нам благоприятствовала - солнце, на небе ни облачка. В район цели вышли точно в назначенное время.
Я смотрю вниз. Дорога забита войсками противника. Такого огромного скопления вражеской техники мне еще видеть не приходилось. Танки, самоходные орудия, автомашины с пушками на прицепе, мотоциклы - все это стояло на шоссе и вдоль него в три-четыре ряда и прикрывалось мощным огневым заслоном зенитной артиллерии.
Высота 1100 метров. Идем со снижением. Успеваю заметить наш Ил-2, лежащий на "животе" примерно в километре от северной развилки шоссейных дорог. Скорее всего, это самолет командира 571-го штурмового авиационного полка подполковника Макарова, который был сбит в этом районе накануне. Зенитки противника неистовствуют. Небо расцвечивается сотнями ярко-оранжевых вспышек. Волнение достигает предела. Стучит кровь в висках. Мысль одна: только бы выдержать этот кошмар, удержаться в боевом строю группы.