— Хорошо, — кивнул я и вышел в коридор.
В кабинете бригадира за столом сидел Иван и ковырялся в каких-то бумагах. Мне бросилось в глаза разительное отличие свинофермы от молочного комплекса — в кабинетах отсутствовали компьютеры и какая-либо другая техника. Я шагнул к столу и протянул руку для приветствия.
— Здравствуйте. Мне ваш врач, Галина Сергеевна, велела зайти за технику безопасности расписаться. — Бодро сказал я.
— Она фельдшер, — заметил Иван, пожимая руку. — Врач у нас Магнум, но он с утра на откорме, часа через два прискачет.
Я вспомнил рассказ ребят, про ветврача-кавалериста и решил удовлетворить свое любопытство.
— А почему у него такое странное прозвище?
— От фамилии, наверное, — ответил Иван, шаря в облезлом сейфе в поисках журнала. — Он Магнусенко по паспорту. А зовут его так уже сто лет, еще мой батя так называл, когда я малой был.
Он достал журнал, и протянул мне:
— Вписывай себя, ставь дату и расписывайся. Опасностей много, сам знаешь. Особенно с кормораздатчиками поосторожней, ноги под колеса не суйте, электрику не трогайте. Ну и с машками в корпусе осторожно, они злые за поросят. Понятно?
— Да, хорошо.
Я вышел из санпропускника и мы с Вованом отправились в родильный корпус. Это было кирпичное здание с бетонными полами, разделенное изнутри пополам глухой перегородкой на две секции с парой рядов индивидуальных станков в каждом.
В станке, в центральной части, огороженной решеткой, содержалась свиноматка, а свободное пространство вокруг занимали поросята. За каждой секцией была закреплена своя свинарка. Когда мы вошли, две свинарки сидели в подсобке для хранения инвентаря и болтали. Одна из них была пухленькой кореянкой лет тридцати пяти, а вторая матерая свинарка весом под полтора центнера и со следами советской закалки на лице. При нашем появлении, матерая обратилась к напарнице могучим хриплым басом:
— Я ж тебе говорила, Кимка, пацанят пришлют яйки чикать. Мне Сергеевна еще позавчера говорила, что теперича практиканты будут у нас батрачить.
— Ой, симпатичненькие такие, да, — дружелюбно заулыбалась кореянка. — Здравствуйте, я Вера Ким, можно просто Ким. А это Татьяна Петровна.
— Можно тётя Таня, — пробасила необъятная свинарка. — А вас, мальцы, как звать?
— Владимир.
— Ярослав.
— Вы поросят кастрировать приехали? — поинтересовалась Ким. — У тети Тани еще ничего, а у меня уже переросли даже, давно пора, а Гале все некогда, все крутится как белка в колесе.
— Да, сейчас этим займемся, — ответил я.
— Ну пошли, нехер лясы точить, пороси не кормленные, ждут, — категорично заявила тетя Таня. — Один со мной, второй с узкоглазой.
Мы разделились, мне досталась корейская половина корпуса, а Вовану советская. Поросята были разновозрастные, видимо опорос был затяжным, что свидетельствовало о плохой работе зоотехников. Состояние здоровья поросят и свиноматок, напротив, было весьма неплохим, видимо фельдшер Галина и таинственный «доктор Магнум» добросовестно исполняли свои обязанности. То же можно было сказать и о свинарке, в станках было чисто, кормушки наполнены, поилки не капают — любо-дорого посмотреть. Я распаковал инструменты и мы с Ким принялись за работу. Она ловко ловила поросят в станке и фиксировала их на ограде вниз головой, а я кастрировал и купировал термощипцами хвосты. У крупных поросят хвосты уже были купированы, видимо, неравнодушная кореянка сама взяла на себя часть обязанностей ветврача. Отрезанные хвосты и семенники я сбрасывал в два разных ведра, заботливо предоставленные Ким.
— Я из них наши национальные блюда приготовлю. Маринованные хвостики получаются такие, что язык сам проглотишь, — пояснила она.
Во время работы Ким осыпала меня градом вопросов, откуда я, где учился, чем увлекаюсь, кто родители и еще множество других. Я нехотя отвечал, пару раз откровенно огрызнулся, но неугомонную кореянку это не останавливало. Временами мне казалось, что я попал в плен и меня тщательно допрашивают с целью получения ценных сведений. Но работа между тем продвигалась быстро, и, когда я через час остановился передохнуть и заглянул на другую половину корпуса, заметил, что серьезно обгоняю Вована. Это объяснялось тем, что тетя Таня не обладала скоростью и ловкостью своей азиатской напарницы. Во время перерыва мы вышли подышать свежим воздухом и я спросил Вову:
— Что-то ты сегодня угрюмый совсем, молчишь, как партизан. Случилось чего?
— Башка раскалывается — просто песец, — вяло ответил напарник. — Вчера перебрал так-то, даже не помню, как вырубился. Эти умники собрались Аню провожать и Лена с ними, помню только, как «на посошок выпить» собирались, а дальше все, как отрубило. Ты-то сам как?
— Да ничего так, вчера спать вырубился, устал сильно. Зато утром встал пораньше и даже вместе с Пчелкой утром на пробежку потащился. Даже полегче стало.
— То-то, когда я проснулся, тебя уже не было. Как она тебя только уговорила после этих заебов еще и бегом заниматься?
— Сказала, что пузо скоро свисать начнет. В общем, умеет убеждать и мотивировать.
В этот момент мое внимание привлекло невероятное зрелище. К санпропускнику легкой рысью подъехал всадник на великолепном вороном скакуне с белой звездой во лбу. Всадник легко спрыгнул на землю, привязал коня и направился в нашу сторону. Он был одет в черный кожаный плащ, с разрезом снизу, для удобства езды верхом и ботинки откровенно молодежного вида, со шнуровкой почти до колен и мощными металлическими пряжками. На вид ему было за пятьдесят, а из под седых бровей светились яркие живые глаза. Он подошел поближе и протянул руку Вовану:
— Здорово, бойцы! Как ситуация на фронтах?
— С переменным успехом, командор, — ответил Вован. — К обеду управимся.
— Андрей, — представился гость, протягивая мне руку. — Можно на «ты». Я ветврач на этих двух свинофермах. И на убойном пункте заодно.
— Ярослав, очень приятно.
— Осмотр проводили? Много больных?
— Не, как то сразу за кастрацию принялись, — ответил Вова. — Свинарки ничего не сказали, а мы и не стали.
— Эти дуры и не скажут ничего, пока дохнуть не начнут или не засрутся совсем. Всегда работу надо с осмотра начинать, потом уже все остальное. Айда за мной.
Мы последовали за ветврачом в корпус. Войдя в помещение, Магнум подошел к свинаркам и что сказал им, после чего они разразились веселым смехом. Доктор пошарил по карманам и вручил обеим по шоколадной конфете, а затем быстрым шагом пошел между станков. Мы поспешили следом. Неожиданно Андрей остановился возле одного из станков и ткнул пальцем в сторону одного из поросят.
— У этого повышенная температура и проблема с кишечником. По позе видно. Еще не запононосил, но к вечеру обосрется наверняка, а потом еще два или три. Свинарки только завтра заметят, если заметят вообще. Перемерить всем в станке температуру, здесь никого пока не кастрировать, свиноматку пролечить, у неё на паре сосков мастит. Ясно? — резко бросил он, повернувшись вполоборота. — Сейчас не затевайтесь, пойдем, остальных проверим, потом займетесь.
После стремительного осмотра Магнум выявил еще один проблемный станок и раздал указания по поводу лечения. Нам с Вовой повезло, что это были станки, где мы не проводили кастрацию. Свинарки все это время стояли у входа в корпус и смотрели на Андрея влюбленными глазами. Я вспомнил рассказ Ани, о том, что Магнум слыл местным «казановой», поведение свинарок явно подтверждало эти сведения.
Уже закончив осмотр, Андрей остановился в дверях и обратился к нам:
— После обеда займитесь вакцинацией супоросных в третьем и четвертом корпусах. Я Галю предупредил, она даст вам вакцину, «шилки» и номера станков, в которых вакцинацию проводить.
— Хорошо, сделаем, — ответил я.
— И еще, есть у меня для вас работа, не по ветеринарной части, сможете помочь вечерком?
— А что за работа? — осторожно спросил Вован.
— Я ворота новые собираю для конюшни, помощь нужна — железки таскать и держать навесу, пока я варить буду. Силы уже не те, да и одному неудобно, и варить и держать. Вы не бойтесь, я не местная алкашня, бухлом не расплачиваюсь, деньгами не обижу.