Светя фонариком по плитам, Антон обнаружил нечто подозрительное. Одна из плит в дальнем от стены ряду чуть сильнее остальных утопала в грунте, буквально на пару сантиметров. Антон внимательно осмотрел землю за плитой и произнес:
— Лёня, подержи фонарик, Яр, видишь, над землей арматурина торчит? Берись за неё и тяни вверх.
Я выполнил указания Тохи, а он в тот же момент потянул за точно такой же прут, расположенный параллельно. Приложив не слишком много усилий, мы смогли поднять странную плиту и узнать, что она была фальшивой. Под ней обнаружился широкий лаз в траншею, проходившую под нормальными плитами и забором комплекса в овраг за территорией. Меня поразила тщательность, с которой был выполнен этот секретный проход. Крышка явно была отлита из бетона на специально изготовленный каркас и имела даже подобие «петель» из арматуры, соединенных с нормальной плитой. Кроме этого присутствовали обнаруженные Тохой ручки, позволявшие двум людям без проблем открыть лаз. Сама крышка была существенно тоньше стандартной плиты и покоилась на специально выложенных вокруг лаза кирпичах. Но они, видимо, со временем просели, что позволило Тохе увидеть секрет.
Лёня осветил фонариком проход и присвистнул:
— Кто-то тут на славу потрудился, стены укреплены, даже подобие водоотвода имеется. На земле отчетливо видны следы телят и, похоже, еще мешков.
— Давайте закроем это дело и продолжим беседу в другом месте, — предложил я. — Не хочется на этих мастеров наткнуться.
Мы закрыли лаз и придали ему первоначальный вид, а затем поспешили на пункт искусственного осеменения. По дороге довольный Антон потирал руки:
— Появился отличный повод слинять отсюда. Если мы Курдюку про эту историю расскажем, я думаю, удастся договориться, чтобы он нас с этой практики отпустил. В конце концов, мы же нашли источник неизвестного заболевания, а также поможем избежать ему потери кучи денег. В мешках с комплекса наверняка не навоз выносят, это, скорее всего, витаминные премиксы для телят или еще что-то довольно ценное.
— Я думаю, нам следует быть осторожнее, — усомнился я. — Хрен его знает, что у этого мудака на уме. Эта схема, может, тут не один год работает и, судя по всему, в ней целая куча народа задействована. Тракторист, завскладом, телятницы. Это еще не говоря о тех, кто за забором это дело встречает. Если Курдюк их разом уволит, кем эти дыры будут закрывать? Леонид, а твое какое мнение?
— Я думаю к Курдюку пока ходить не стоит, — отозвался Лёня. — Надо аккуратно собрать побольше информации. Я пока сообщу Петровичу в общих чертах, чтобы старик не ломал голову над этими уникальными случаями у себя в лаборатории. Ну и за вас замолвлю словечко, Петрович и в вашем ВУЗе серьезный вес имеет. А там посмотрим.
— Я думаю надо аккуратно Магнума порасспросить об этом всем, — предложил я. — Он местный старожил, по любому что-нибудь знает.
— Так он тебе и рассказал, — засомневался Тоха. — Ему-то какой резон?
— Мне кажется, я смогу его убедить, — самонадеянно заявил я. — Есть пара мыслей на этот счёт.
— А как ты собрался к нему попасть? — поинтересовался Леонид. — В ближайшие дни вас на свинарник посылать не будут, а тут он не часто бывает.
— Завтра похороны девочки, — отозвался я. — Он наверняка приедет, там и поговорю.
— Может, вам лучше больше ни во что не лезть и тихо пересидеть до конца вашей практики? — встревожено произнёс Леонид. — Больше месяца вас точно тут держать не будут, учёба накроется, родители могут возмутиться, да и Курдюк, по словам Жанны, новых студентов завозить собрался.
— Хм, наверное, ты прав, — задумчиво проговорил я. — Но меня не покидает нехорошее предчувствие, что так просто мы отсюда не уедем…
Глава 25. Прощальная речь
Утром меня разбудила Беговая. Когда я продрал глаза, она обратилась ко мне:
— Яр, у меня к тебе просьба. Надо Жене помочь, там машина с мукой придет, разгрузить нужно, а водитель старый, один не хочет таскать.
— А раньше как они справлялись? — недовольным тоном пробурчал я.
— Сегодня из-за похорон грузчик занят, сходи сейчас, до завтрака, ну пожалуйста! Я с Тохой уже договорилась, он раньше встал, умываться пошёл, — сообщила Пчелка.
— Ладно, сейчас сходим.
— Спасибо!
Пчелка наградила меня поцелуем и тут же, как всегда, умчалась в неизвестном направлении. Я собрался и вышел на улицу. Под козырьком гостиницы стоял Антон и смотрел на угрюмую серую мглу осеннего дождя.
— С добрым утром, — пробубнил он. — Пойди хоть дождевик набрось, а то вымокнешь нахер.
— Да уж, с добрым, добрее не бывает… — отозвался я. — Пять сек.
Я набросил целлофановый дождевик и мы отправились в пекарню к Евгении. Погода была на редкость мерзкой, дождь то моросил, то обрушивался монолитной стеной. Машина уже подъехала и встревоженная Женя о чем-то ругалась с водителем, стоя на подножке грузовика. Подойдя поближе, мы услышали, что она требовала подъехать поближе, что бы не замочить мешки при разгрузке, а водитель протестовал, изъясняясь отборным колхозным матом. Машина была неполной и разгрузка прошла довольно быстро. Уставшая и встревоженная Женя угостила нас парой пирожков:
— Берите, ребята, спасибо вам большое, — выдохнула она. — С этими поминками вымоталась совсем, а еще Дианка нервы мотает, обижается, что гулять не пускаю совсем. А куда тут гулять, когда кошмар такой твориться.
— Ничего, все образуется, — попытался я успокоить Женю. — И опять будет всё спокойно.
Женя с сомнением махнула рукой и скрылась в пекарне.
Мы с Антоном отправились в столовую. Остальные уже были на месте и, судя по угрюмым лицам, Саша уже успел раздать задания на день.
— Какие новости? — осведомился Тоха.
— Ночью два десятка телок провалились в навозосборный канал, — мрачно ответил Экономист. — Надо быстрее дожевывать и бежать их доставать.
— Ох, нелегкая это работа, из болота тащить бегемота, — попытался сострить я, но никто не засмеялся.
— Ребята, похороны в двенадцать, — сообщила Пчелка. — Дом указывать нет смысла, вы толпу и так увидите.
— А ты что, с нами не пойдёшь? — удивился я.
— Меня Женя попросила в пекарне помочь, я уже с Жанной Григорьевной договорилась, — пояснила Пчёлка.
— Вот у кого точно «+ 3» к дипломатии, — усмехнулся Тоха. — Ладно, пошли, народ, нас ждет интересное погружение.
Придя на комплекс, мы обнаружили пару трактористов и Сашу, которые возились с решетками возле корпуса молодняка.
По краю корпусов проходила глубокая бетонированная траншея, в которую сгребали навоз автоматические транспортёры. Большая часть навозосборника была накрыта бетонными плитами, а участки, прилегающие к корпусам, были накрыты толстыми металлическими решетками. Как раз одна из таких решеток провалилась и в канаву за ночь упали несколько телок. Не два десятка, как нас пугала Беговая, но никак не меньше дюжины. Сама траншея была глубиной метра два, при ширине в полтора, и больше чем на полметра наполнена навозной жижей. На месте аварии один из трактористов заваривал поврежденное крепление решетки, а второй сколачивал подобие трапа, по которому нам предстояло выгонять животных. На наше счастье в канаве имелись перегородки, так что телки могли перемещаться только на ограниченном участке, но все равно задача предстояла очень непростой.
— Кабы дежурные по корпусам ходили ночью, а не дрыхли, не было бы сейчас этой проблемы, — устало возмущался Саша. — Давайте, хлопцы, у нас кроме этого еще дел вагон. После обеда поминки, сюда на комплекс вообще хрен кто придет.
Мы разбились на пары: Я с Тохой, а Вова с Юрой и разошлись по навозному тоннелю в разные стороны. Впечатление от попыток развернуть перепуганных телок в узком темном пространстве я запомнил надолго. Животные дергались, брыкались, наступали на ноги и норовили опрокинуть в навоз. Мы тщетно потратили полчаса, пока не выбрали правильную тактику, разделяя коров и выгоняя по одной. Дело прошло быстрее и еще через минут сорок на поверхность было извлечено двенадцать телок, а под землей оставалась тринадцатая. Она была несчастливая, так как умудрилась при падении сломать ногу и едва не захлебнулась в навозной жиже. Мы попытались обвязать её веревками и вытащить волоком, но не тут-то было. Тогда один из трактористов сгонял на МТС и вернулся на уже знакомом нам лучшем друге ветеринаров — тракторе-стогомете. Задействовав его, мы смогли извлечь многострадальную тёлку, но исключительно для того, чтобы отправить на бойню. Перелом оказался серьезным и дальнейшее лечение было нецелесообразно. После этого мы помогли водрузить на место злополучную решетку и в этот самый момент моросящий дождь сменился самым сильным за утро ливнем.