Эпилог
Мы с Антоном сидели в комнате общежития и рассматривали фотографии. За окном бушевала весна, близилась большая летняя практика. Хотелось бросить все к чертям и махнуть на море автостопом…
— Нет, ну почему нельзя было потратить лишнюю секунду и навести фотоаппарат нормально? — возмущался Антон, рассматривая нечеткий снимок, сделанный под странным углом. В углу фотографии можно было рассмотреть очертания человеческих тел, если точно знать, что рассматриваешь.
— Я мог вообще про это фото тебе не рассказывать, — возмутился я. — Сразу же сказал, что не получилось ни хера, а ты «напечатай, напечатай». Только деньги зря потратили.
— Зато остальные вроде ничего, — отозвался Антон. — Вон с коровой и скотомогильником даже декан тогда у нас на память забрал.
— Она и правда очень живописная, — согласился я. — Жаль я твое лицо не сфоткал, после катания по говну на «водных лыжах».
— Повезло, что так все легко закончилось, — ударился в воспоминания Антон. — До сих пор не верится, что декан нам ничего не сделал за наши «подвиги».
— Не, ну почему не сделал, — не согласился я. — Забрал пару фоток на память. Я думаю за это надо Леониду спасибо сказать.
— Почему? — удивился Антон. — Я думал, за нас Петрович словечко замолвил.
— Петрович конечно весомая фигура, но вот полное безразличие Курдюка он бы вряд ли обеспечил, — продолжил я рассуждения. — Мне кажется, московские инвесторы Курдюка, обеспокоенные судьбой своих вложений, обратились за консультацией в московский институт животноводства, к кому-то из профессоров. А этот профессор решил отправить на «научную работу» и на разведку заодно, своего человека.
— Ты про Лёню что ли? — догадался Антон. — Почему ты так решил?
— В Подмосковье много приличных хозяйств, оплата там выше, институт ближе. Зачем такому высококлассному специалисту, а Лёня на две головы выше того же Саши, понадобилось ехать в эту жопу мира? — предположил я.
— Логичное объяснение, надо будет его спросить при случае, — согласился Антон. — Ты думаешь, он напрямую вмешался?
— Думаю, сообщил информацию кому нужно, а Курдюку позвонили и посоветовали не заниматься херней, вот он и притих.
— Хорошо, что хорошо кончается. Ты подписал на практику договор?
— Нет, завтра поеду в клинику. Там мне надо ещё за Пчелку договориться, чтобы вместе проходить. А ты?
— Уже, утром в деканат отнёс, — ответил Антон.
— Ты там же, возле дома? — спросил я.
— Да, почему бы и нет, все-таки одна из лучших клиник в городе, — с гордостью произнес Антон. — Они практикантов неохотно берут, меня взяли по старой памяти. Кроме меня с нашего курса только Лена там будет практику проходить и то потому, что отец попросил.
— Ну, куда уж мне, — с сарказмом ответил я. — Мы простые там, где всех берут. Рентгенов всяких там нет, но тоже есть чему поучиться.
— Главное, чтобы не крышу на коровниках менять, — согласился Тоха. — Я тоже завтра в город махну, утомился уже на парах киснуть, пропуском больше, пропуском меньше.
— Наверное, потому что Лена на парах будет, а Аня одна на квартире? — поинтересовался я.
— Что за оскорбительные намеки? — возмутился Антон. — Я поеду тренироваться перед новым походом в горы, давно уже в своем клубе не был. А к Ане должны родители приехать, они вроде помирились, наконец, в телефонном режиме, теперь будет первая встреча с момента побега. Мне там лучше не появляться.
— Это точно, — согласился я. — Знакомство с родителями штука чреватая. Не знаешь, куда Юра с Вованом устроились?
— Вован точно в милицейском собачнике будет практику проходить, — ответил Антон. — С его задатками ему там самое место. А Юра в городе хотел приткнуться, с Леной в одну клинику попасть не смог, теперь ищет где-то поблизости.
— Надо будет в моей спросить, может найдется еще местечко, — сказал я. — Все-таки дружной командой веселее работать.
В этот момент раздался мощный стук в дверь. Я еще не успел крикнуть «войдите», как дверь распахнулась и в комнату влетела Беговая:
— Привет мальчики! Яр, мне нужно с тобой серьезно поговорить!
— И тут Вини-Пух вспомнил об одном важном деле! — воскликнул Тоха и поспешил к двери. — Я потом, через часик зайду.
Мы с Пчелкой не успели возразить, а Антон уже скрылся в коридоре.
— Яр, ты ведь еще не заключил договор на прохождение практики? — спросила Пчелка.
— Нет, только предварительно узнавал. Хотел завтра поехать и за тебя заодно договориться. Летом тепло, можно будет жить на даче, там на автобусе до клиники недалеко.
— Это хорошо, что не заключил, — Пчелка заметно заволновалась. — Я тут много думала, созванивалась с Женей, она про Лёню рассказывала, про Андрея Петровича. В общем, я хотела тебе предложить — давай вместе в «Индиану» вернемся на практику?
Я замер выпучив глаза и открыв рот от удивления.
— Ты что, с ума сошла? Добровольно в эту дыру возвращаться? — возмутился я. — Да нас там чуть на крепостном праве не припахали.
— Зато мы там нужны. Без нас там людям реально плохо, — возразила Пчелка. — Ты этого не понял, по дворам не ходил, но мы там востребованы. Я считаю, что если работаешь, то нужно работать там, где от тебя больше всего пользы. Какая польза от тебя в роскошной клинике, где ты будешь жопу богатым клиентам лизать и их той-терьерчикам коготки стричь? Поехали, займемся настоящим делом!
Я подошёл к подруге и потрогал лоб рукой. Температуры вроде не было, но она явно несла бред. Я вновь попытался её переубедить.
— Вспомни рассказ Магнума, в этой дыре не мрачное средневековье царит, а родоплеменные отношения вообще. Тебе по законам каменного века хочется пожить?
Пчелка завелась не на шутку:
— Оглянись вокруг, идиот! Эти отношения везде царят, а не только там. У нас половина студентов сессию по разному блату получает, это что, не пример? Лену, дочку вождя, благодаря каким таким заслугам в клинику на практику возьмут? Ты за меня тоже с чьей-то помощью пойдешь договариваться. Меня туда не звали и там меня не ждут!
Пчелка вскочила с места и отступила к двери. В приступе гнева она была одновременно прекрасная и пугающая: волосы растрепаны, глаза горят, щеки залиты румянцем. Она выдохнула и вновь резко заговорила:
— Я так считаю, нужно не убегать от трудностей, а преодолевать их! Не нравится окружающий мир? Бери и делай его лучше, изменяй вокруг себя то, до чего сможешь дотянуться. А с твоим трусливым подходом, тебе и в городе будет все плохо и все не так. Чуть что — ой-ой-ой, здесь трудности, я убегу туда, где их нет!
— У тебя приступ совершенно дебильного максимализма! Я тебя люблю и хочу, чтобы ты была со мной, что бы ты была счастлива. А жить в чертовой дыре, где к тому же тебе может грозить опасность — это такое сомнительное счастье.
— Если ты меня любишь — то поедешь со мной! — отрезала Пчелка. — Я завтра отправляюсь подписывать контракт!
— Не веди себя как дура. Я не знаю, что тебе Женя по телефону наговорила, но для начала нужно сесть и успокоится, — я взял Пчелку за руку и попытался отвести от двери.
— Руки убрал, — резко дернулась она. — Ответь мне прямо, ты едешь со мной или нет?
— Нет, мы с тобой никуда не едем. Будем проходить практику в городской клинике.
— Ну и пошёл к чёрту! Мне не о чем с тобой разговаривать! Я не хочу тебя больше видеть, не смей приближаться к моей комнате и свои записульки со стихами засунь себе знаешь куда! — Пчелка резко выскочила и со страшной силой захлопнула дверь.
Я еще несколько минут стоял перед захлопнутой дверью, шокированный произошедшим. А затем подумал: «Ну и фиг с ней. Пусть едет куда захочет, на ней весь мир клином не сошёлся». В тот момент тоска не могла овладеть моим сердцем. Разум переполняли надежды на будущее и жажда новых впечатлений.
«Еще одумается и назад приползёт!» — подумал я и пошёл искать Тоху.