Молодежь Жители Виллиджа, все из среднего класса, хорошие современные люди, у них такие лица, которым хочется верить, лица людей, способных, думается, стать интеллектуальными лидерами, если бы не то, что они сделали другой выбор, и выбор этот можно было прочитать в их глазах. Мы — все четверо — задавали друг другу один и тот же вопрос. Неужели действительно этот соблазн привлекает самых лучших, самых одаренных? Неужели на эту удочку попался цвет современной молодежи?
Тревожная мысль. Правда ли, что Лири снял сливки с молодого поколения? Не в этом ли была причина уверенности, с которой он предсказывал, что через десять лет все американское общество станет полностью психоделическим; и не поэтому ли он так бесцеремонно отмахивался от очевидных указаний на то, что прием ЛСД иногда влечет за собой расстройства психики? Чем была эта молодежь, так восхитившая Дайану Триллинг, в глазах доктора Лири? Может быть, просто пушечным мясом, заранее хладнокровно принесенным в жертву новым Провидцем, «яйцами, которые следовало разбить, чтобы он мог приготовить себе омлет?»
Такова была драматическая теория происходящего. Циничная же теория заключалась в том, что Лири создал Лигу с непосредственной целью быстро разжиться наличными на свои юридические расходы. И в этом была некоторая доля правды. Но кроме того, Лига была ловким ходом со стороны Лири в ответ на запрещение ЛСД. В 1964 году Верховный Суд Калифорнии подтвердил право верующих, принадлежащих к Церкви Американских Аборигенов, использовать пейотль в своих религиозных церемониях, установив тем самым некий шаткий прецедент и для других конфессий, основанных на психоделиках.
Но была ли Лига духовных открытий следующим рубежом? Хиппи так не думали. Когда в январе 1967 года этот спектакль наконец был показан на гастролях в Сан-Франциско, хиппи нашли его крайне скучным. Плыть по течению? Выключить разум? Как-то скучно и слабовато. Кизи хотя бы понимал, что нужно… взрываться! Тим Лири просто ищет себе очередной рекламы и популярности. Обычный мужик средних лет, не вписавшийся в рамки своего класса. Гарвардский профессор, употребляющий ЛСД, и ничего больше. И вообще, он только тормозит дело. (На деле же он стал сейчас жертвой той же маниакальной подозрительности, которая уже потопила Кизи и его идею Кислотного посвящения.) Личностная революция не нуждается ни в каких самозваных гуру, поучающих, что делать. Спасибо, доктор Лири, но мы как-нибудь справимся сами и выйдем на следующий рубеж самостоятельно.
И, как это ни удивительно, им это удалось. Хиппи назвали это «Встреча племен на первом общечеловеческом собрании друзей», и чем бы они это действо не считали, в первую очередь это было грандиозное гулянье. Ожидали, что явится три тысячи человек. В действительности на площадку в районе парка «Золотые Ворота», известную как поле для игры в поло, набилось более двухсот тысяч человек, из них всего тысяч пять — жители Большого Сан-Франциско. И кого там только не было! «Хиппи-по-выходным». Девчонки-фанатки в обтягивающих джинсах и мексиканских блузках. Радикалы из Беркли, по-видимому, несколько стеснявшиеся своих политически корректных рабочих рубашек и тяжелых башмаков. Было даже несколько настоящих битников, уже пожилых, с бонгами. Но большинство составляли хиппи, выглядевшие так, словно они разграбили реквизит дрянного летнего театра. Они разгуливали в серапах и бурнусах, викторианских юбках и узорчатых чулках телесного цвета; все были увешаны колокольчиками и цветами, маленькие мальчики потряхивали настурциями, заложенными за уши, и была даже одна седая бабушка, опиравшаяся на трость, к которой была прикреплена роза.
Элен Перри явилась на Встречу племен, украсив себя серебряным колокольчиком. Социолог средних лет, получившая известность своей книгой о жизни американского психиатра Хар-ри Стэка Салливана, Перри прожила в Хэйте несколько месяцев, изучая его своеобразные обычаи. Позднее, оглядываясь назад, она поняла, что именно в тот момент, на Встрече племен, она перестала быть посторонним наблюдателем и «полностью включилась в это новое общество, новую религию… Эти зрелища и звуки совершенно околдовали меня; я чувствовала себя словно во сне. Самый воздух, казалось, был пропитан таинственными силами, пьянил и дурманил. Собаки и дети носились повсюду в блаженном упоении, и тут я сделала одно любопытное наблюдение, которому и сейчас не нахожу объяснения: собаки не дрались, а дети не плакали».
Это был тот же Парад Любви, только многократно увенчанный, что и неудивительно — ведь Встречу племен, как и многое другое в Хэйте породило то же буйное веселье, охватившее хиппи после запрещения ЛСД. Аллен Коэн тоже присутствовал на этом сборище. Он стоял в толпе вместе с Майклом Бауэном, художником, который занимался охраной общественного порядка в составе своеобразной милиции, называемой «Психоделическая стража», и оба дивились количеству народа. «Скоро нам придется осадить кое-кого из этой толпы», — заметил Коэн. «Да, но в следующий раз, пари держу, народу будет в десять раз больше», — ответил Бауэн. Однако этому празднику следовало придумать название получше. Парад Любви не выражал всей сути. Они как раз ломали голову над этой проблемой, и тут появился Ричард Альперт. Как бы вы это назвали? — спросил у него Коэн.
Ежедневно в четыре часа дня диггеры раздавали еду голодным
И Альперт глубоко задумался, а затем сказал, что это встреча людей, собравшихся, чтобы побыть вместе. На что Бауэн ответил: «значит, Встреча племен».
Это было в начале октября. А в конце декабря Встреча племен приобрела такой размах, что ее ничто уже не могло остановить. И значение ее стало другим. Это была уже не просто «встреча людей, собравшихся, чтобы побыть вместе», но собрание союзных племен (своего рода индейское пау-вау), которое по замыслу должно было раз и навсегда объединить активистов, хиппи и всех, кто хотел присоединиться к обществу будущего. По крайней мере, именно эту цель провозглашало официальное приглашение на Встречу племен, опубликованное в печати. «Прошла пора темных слухов, сеющих страх и недоверие к расправляющему крылья американскому орлу, — говорилось в этом приглашении. — Оставьте страх за дверью и займите свое место в будущем. Если не верите — откройте глаза и смотрите».
Хотя впоследствии Встречам суждено было стать поводом для глубокомысленного обсуждения в прессе — в ход пошли сравнения со средневековым карнавалом и молодежными встречами гитлерюгенда, — на ту первую октябрьскую Встречу откликов было немного. Обозреватель «Игзэминер» (вероятно, раздосадованный, что ему пришлось работать в субботу, когда у людей выходной) вылил свое раздражение, окрестив Встречу «настоящим горячечным бредом». «Все ведущие первосвященники этой религии красовались в своих парадных нарядах перед толпой, пялившей на них глаза, — писал он. — В том числе они привлекли живейшее внимание присутствующих собак». Однако этот язвительный репортер «Игзэминера» по крайней мере оценил по достоинству новизну Встречи племен, чего нельзя сказать о его коллеге из «Кроникл». «ХИППИ СОРВАЛИСЬ С ЦЕПИ» — гласил заголовок этой газеты на следующее утро.
И что же делали эти «сорвавшиеся с цепи» хиппи? Они сидели и слушали, как читают стихи, они танцевали под музыку «grateful dead», они вытягивали шею, чтобы посмотреть на Тимоти Лири, они свистом выражали свое возмущение, когда кто-то, чтобы заставить замолчать ораторов, перерезал магистральный шнур от главного генератора электропитания, и они аплодировали, когда ток был восстановлен и конферансье, носивший оптимистическое имя Будда, объявил, что этот генератор теперь находится под охраной Ангелов Ада. Может быть, именно травка и ЛСД придали этому дню особый таинственный колорит, но на несколько часов все споры прекратились и все успокоились, даже активисты; несколько часов последователи Джерри Рубина, Аллена Гинсберга, Тимоти Лири, «Grateful Dead», Дика Грегори и даже местного дзэнского роши чувствовали себя заодно. Облаченные в мантию служители Оусли пробирались сквозь толпу, раздавая бумажные пакетики с кислотой, а в стороне, у палатки под вывеской «Спасательный пункт ЛСД», дежурила группа студентов из университета Сан-Франциско, готовая прийти на помощь каждому, кто страдает от «плохого прихода», и заботливо вывести его из кошмаров. Диггеры угощали собравшихся бутербродами с индейкой, а могучие Ангелы Ада мерно вышагивали через толпу, покачивая портативными радиопередатчиками, свисающими на цепочке с поясов, усеянных заклепками. Ангелы отвечали за безопасность праздника; на деле это означало главным образом, что они утешали испуганных детей, отбившихся от родителей. Какое зрелище: самые отпетые хулиганы из мотоциклетных банд, знаменитых по всему свободному миру, забавляют малышей. Сидят на земле, как профессиональные няньки из детского сада, а по всем громкоговорителям гремят такие объявления: «Маленькая кудрявая девочка по имени Мэри хочет видеть свою маму. Она находится здесь, рядом с трибуной, под присмотром Ангелов Ада».