«Поплачусь? – думала Таня, забегая в гримерную. – И пусть. Пусть… Это я еще не спросила у него насчет обыска. Ничего, мы еще поговорим с ним. И, надеюсь, этот разговор будет последним».
Таня, скинув верхнюю одежду и увидев свое выглаженное платье, начала спешно переодеваться.
– Татьяна Викторовна, – в гримерную заглянула та самая девушка, которую Таня попросила пригладить платье, – там уже ждут. Все просят вас поскорее.
– Маш, в гримерную никто не заходил? – спросила Таня, прячась за ширмой. Ей никак не хотелось, чтобы сейчас кто-нибудь видел ее свежий румянец от мороза.
– А вы выходили? – вопросом на вопрос ответила Маша. – Ну, вас там ждут, если что…
– Давайте еще один номер, – попросила Таня. – Я хотела бы… попудриться еще. Иди же!
Застегивая платье на спине, Таня метнулась к зеркалу, когда за Машей закрылась дверь. Расчесавшись и немного накрасившись, она вышла из гримерки и пошла к сцене.
– Где ты была? – прошептал Макс, встретив ее почти у самых кулис. – Я хотел к тебе зайти, но… как ее… Маша, что ли, сказала, что ты переодеваешься.
– Да, я переодевалась, – согласно кивнула Таня.
– А остальные двадцать минут ты где была? Я не нашел тебя в гримерной…
– С поклонником вышла пообщаться, – умолчав об Эрихе, соврала Таня и картинно закатила глаза. – И вообще, почему ты вошел в гримерную без моего разрешения?
Тут до них дошел шум из зала, и, попросив Макса чуть-чуть подождать, Таня выглянула из-за кулис, бегло осматривая зал.
В зале, который собрал в два раза больше народу, чем мог вместить, было множество сидевших и стоявших зрителей. Разглядывая ближайшие к сцене ряды, Таня заметила в первом Йоахима, который о чем-то тихо переговаривался с сидящим рядом с ним Зибертом. Как догадалась тут же Таня, первые ряды занимали самые главные в городе начальники, большую часть всех мест – эсесовцы, а последние ряды и стоячие места – солдаты проходящих немецких и румынских частей.
– Татьяна Викторовна, – зашептала стоявшая рядом Маша, которая, зная, с кем сейчас рядом стоит Таня, побаивалась ее, – пора уже! Наши гитаристы выступили, баянисты тоже… Танцоры трижды станцевали! Пора, пора!
– Хорошо, объявляй, – кивнула ей Таня.
Высокий и худой мужчина, выполнявший роль администратора и конферансье, в темном костюме и начищенных до блеска ботинках вышел на сцену и безэмоциональным голосом объявил о выходе Тани и Макса. Зал, который, по рассказам Маши и Макса, не особо реагировал на предыдущие выступления, сразу же зааплодировал. Оправив свое длинное кремовое атласное с кружевом платье, открывавшее вид на ее худые плечи, Таня медленно вышла на сцену. Она сразу же заметила то, с какой улыбкой смотрел на нее Йоахим, и, немного смущенно опустив взгляд, отошла к роялю, за которым уже сидел Макс.
Спев пару грустных песен из репертуара Дитрих, Таня хотела было уйти со сцены, но немцы взревели и, затопив зал овациями, просили ее остаться. Но Таня, взяв открытку, которую ей передали из зала, все-таки скрылась за кулисами.
Рассматривая пеструю открытку, Таня сидела у себя в гримерной и думала о том, как справились ее брат и Игорь с делом, возложенным на них. По их плану они должны были поджечь здание СКЖД как раз в тот момент, когда пела Таня. «Успели ли? – размышляла она. – Все ли у них получилось? А вдруг попались?..»
В голове девушки все громче и громче играл «Маскарад».
В дверь гримерной постучали, и через пару секунд перед Таней стоял Макс, сложивший руки за спиной.
– Ну и куда ты убежала? – спросил он, закрыв за собой дверь.
– Я знала, что ты и так зайдешь сюда, – она отложила открытку в сторону и, сложив руки на коленях, посмотрела на Риделя.
– Ты была прекрасна, – улыбнулся он.
– Спасибо.
Они пару минут просто смотрели молча друг на друга. Потом Макс сделал пару шагов вперед и остановился, нависнув над Таней. Девушке было не очень удобно смотреть на него снизу вверх, поэтому она поднялась – хоть она и не была с ним одного роста, но так глядеть на него было намного удобнее.
Лямка ее платья чуть сползла, оголив бледное и худое плечо. Ридель, опустив взгляд, как-то нежно улыбнулся и невесомо коснулся пальцами плеча девушки. Почувствовав его легкое касание, Таня еле заметно вздрогнула, тихо вздохнув. Пальцы Макса быстро скользнули немного вниз и аккуратно вернули лямку на место.
– Так-то лучше, – улыбнулся он.
Макс приобнял ее, приблизив к себе. Таня, смущенно улыбаясь, обняла его в ответ, спрятав лицо у него на плече. Ей было стыдно. Стыдно за то, что она так издевается над Максом. Чувствуя щекой его теплый китель, она не хотела поднимать головы, чтобы случайно не встретиться с ним взглядом.