– Помнишь, я говорил, что твой острый язычок может повредить твоей шее, – Эрих, сощурив глаза, посмотрел на нее и, затянувшись в последний раз, вытащил сигарету. – Пришло время расплачиваться, наглая девчонка, – и затушил окурок об ее руку, в месте рядом с запястьем.
Таня зашипела, закусив нижнюю губу. Ей было адски больно, но она не хотела давать лишнего повода Витцигу, чтобы тот наслаждался, наблюдая за ее страданием.
– Как жаль, – вздохнул он, закидывая ногу за ногу, – что первые два допроса провел не я. Мы с тобой отлично провели бы время, – он неприятно усмехнулся. – Ты бы на первом же допросе выдала мне все, что знаешь, уж поверь мне. Что ж! Зачем терять зря время – приступим?
– Зачем все эти лирические отступления? – устало спросила Таня, все еще морщась от боли в руке.
– О, нет-нет, – наигранно взволнованно произнес Витциг, – побереги голос, девчонка. Он тебе еще пригодится.
Он, чуть отклонившись назад, постучал в дверь и, усевшись поудобней и сложив на груди руки, приготовился наблюдать. Наглая ухмылка не сходила с его лица.
Почти сразу же зашли двое солдат (одного из них Таня запомнила – он был в прошлый раз) и встали по обеим сторонам от нее, ожидая приказа от Эриха. Тот, снова закурив, внимательно посмотрел на Таню и произнес:
– Знаешь, я даже немного восхищен. Пригреться на груди у летчика и одного из начальников местного гестапо и в это же время состоять в рядах партизан – гениально. А ведь и вправду: ну кто мы мог подумать на тебя? Наверное, ни у твоего Макса, ни у его глупого братца и мысли никогда не возникало проверить тебя. Зря, зря, зря… Они упустили такой шанс. Йоахима точно ждало бы повышение. Чем ты им приглянулась? Обычная девка…
Таня закашлялась – ее начинало подташнивать от запаха его сигарет.
– К черту, – хмыкнул Эрих, видимо, поняв всю бессмысленность его речей в этой ситуации. – Начнем, пожалуй… Имя?
– Татьяна, – поспешно ответила девушка, получив ощутимый тычок под ребра.
– Фамилия? – вздохнув, спросил Эрих. Была заметно, что обычные вопросы ему уже наскучили.
– Зимина.
– И позывной «Зима»… Как символично! В каком отряде ты состояла? Кто был у вас главным?
Таня, глядя на Витцига, молчала. У нее ужасно болели ребра, сломанные на прошлых допросах, ныла челюсть, дышать было тяжело, так теперь еще и щипало кожу на руке. Но Таня упорно молчала.
– Я думал, с тобой будет поинтереснее, – мужчина разочарованно вздохнул, склонив голову набок. – Говорить не будешь?
Девушка лишь отрицательно мотнула головой.
– Что ж, – он снова вздохнул. – Ты сама этого захотела. – И, кивнув стоящим позади нее солдатам, добавил: – Приступайте.
Таня не знала, как долго ее били – минуту, две, три, пятнадцать, – но была рада, что эти солдаты наконец перестали. Переборов сильную боль, она с трудом вздохнула и приоткрыла глаза. Она чувствовала, как теплая кровь медленно стекает по ее виску.
– Не передумала? – Эрих дьявольски улыбнулся. – Может, расскажешь все?
– Нет.
Витциг лишь щелкнул пальцами, и солдаты вновь продолжили свое дело. Таня сгибалась пополам от кашля, но ее оттягивали за волосы назад и продолжали бить, не давая увернуться ни от одного удара.
– Знаешь, – говорил Эрих, наблюдая за тем, как бьют девушку, – я думал, что с тобой будет просто. Хотя, если ты выдержала два предыдущих допроса, то с тобой явно будет нелегко… – Встретившись с ней взглядом, брезгливо бросил: – Ну и что ты смотришь? Думала, что я лично буду бить тебя? Еще чего… Руки об тебя марать…
Таня не знала, как долго все это продолжалось, она уже просто не ощущала времени. Минуты, проведенные в этом помещении, казались ей неделями. Этот вечер, бесконечный как век, казалось ей, никогда не должен был кончиться.
Время от времени девушка закрывала глаза – ей было невыносимо смотреть на скучающего Витцига, который сидел с таким видом, будто его силой сюда привели и заставили смотреть на ее избиение. Таня не представляла, как можно быть настолько жестоким, что ни единый мускул на его лице не дрогнул за все это время.
Когда же Эрих зевнул во второй раз, обведя скучающим взглядом серый потолок, он попросил немцев остановиться и тихо начал:
– Знаешь, я несколько притомился здесь с тобой… Мне все это наскучило до ужаса. Предлагаю тебе сделку, – на этих словах Таня не вытерпела и хмыкнула, за что сразу же получила удар куда-то под ребра, задевший селезенку. – Итак, ты рассказываешь мне все, а я, в свою очередь… я отдаю приказ, и тебе перестают бить.