Обрадовавшись, Таня потянулась к ручке, чтобы попытаться выйти, но водитель снова набрал скорость и стал нагонять уехавшую вперед первую машину. Поняв, что упустила момент, девушка развернулась и приникла к заднему окошку – ей еще немного было видно фигурку брата, уменьшавшуюся с каждой секундой. Он попытался бежать за ней, крича что-то, но за машиной ему было не угнаться.
И тут Таня поняла, что просто не может уехать из города. Здесь оставался ее брат, живой, и потому она не могла. Теперь-то она точно приняла решение.
– Остановите машину, – снова попросила она водителя, когда они уже проезжали вторую половину моста. – Сейчас же!
Водитель снова не ответил, и это разозлило Таню. Решив попытать удачу, она схватила шарф и, обвив им шею мужчины, принялась душить. Она не собиралась его убивать – надеялась, что он рефлекторно нажмет на педаль тормоза, и ей удастся сбежать.
План ее удался. Машина резко затормозила, закрутившись на льду; по ушам неприятно ударил звук визжащей резины. Пока водитель, откашливаясь и хрипя, пытался прийти в себя, Таня быстро выскочила из машины и понеслась назад, в город.
По мосту она бежать не стала – знала, что Макс нагонит ее на машине, – поэтому сбежала вниз, к скованной льдом реке. Сзади она слышала звук остановившейся машины, мужские крики – это придало ей сил бежать быстрее.
У самого льда Таня остановилась. Она не решалась ступить вперед – вдруг лед провалится под ней? Сейчас февраль, так что лед уже не такой крепкий…
И тут Таня услышала далекий крик, раздавшийся с противоположного берега. Даже отсюда Таня услышала его – кричал Коля. Ей даже удалось разглядеть его маленькую фигурку, махавшую ей с берега.
И тогда она решилась – сделала шаг вперед. Лед чуть заскрипел, но не треснул. Тогда Таня мелкими шажками, стараясь не поскользнуться, поспешила вперед. Лед скрипел, чуть потрескивал, но она спешила вперед, к брату.
Таню остановил крик, который она услышала за своей спиной. Остановившись, она обернулась. На берегу стоял Макс, не решившийся ступить на лед.
– Вернись! – кричал он, сложив руки рупором. – Таня, вернись!
Ее сердце дрогнуло – он впервые назвал ее правильно, без своего дурацкого акцента. Захотелось сразу же развернуться и побежать к нему – голос подействовал на нее.
– Макс, – прошептала она, нерешительно оборачиваясь назад, к городу. – Черт… Как же…
– Таня, вернись! – кричал Ридель с одного берега.
– Таня! – кричал Коля с другого.
Девушка не знала, что ей делать. Она была бы благодарна, если бы сейчас треснул лед и она провалилась под воду – хотя бы ей не пришлось бы делать этот сложный выбор. С одной стороны, Таня хотела убежать к Максу, уехать с ним и забыть обо всем, но с другой – она не могла бросить здесь Колю и маму. И сейчас, разрываясь между этих двух огней, Таня понимала, что делает самый важный выбор в своей жизни.
На одном берегу – ее будущая семья, любимый человек (теперь Таня точно убедилась в том, что любит Макса) и неизвестность. На другом – ее настоящая семья, ее Родина и все то, что она так любит. И Таня, поочередно глядя на двух самых главных мужчин в своей жизни, знала, что выбор между ними очевиден.
Ноги ее чуть поскальзывались на льду, но Таня уверенно шла вперед. Она старалась не обращать внимания на крики, которые слышала. Пыталась не заплакать. Лишь, сцепив зубы, шла вперед. Холодный ветер ворошил ее волосы.
Наконец она дошла до берега. Увидев над своей головой дружелюбно протянутую руку, она смело приняла ее; девушку втащили на причал.
Таня, вступив на обледенелый причал, обернулась назад. На противоположном берегу стоял Макс. Она радовалась, что не может видеть его лица – было слишком непросто, слишком тяжело. Сердце щемило от ужасного чувства, будто она сделала что-то не то, что-то неправильно.
Девушка видела, как развернулся Ридель и быстро ушел. За мостом она уже не видела его.
– Он уехал, – безэмоциональным, мертвым голосом произнесла она, взглянув на стоящего рядом с ней брата. – Уехал…
– Пойдем, нас там ждет Игорь, – Коля взял ее за руку. – Ты сама этого захотела.
Таня шла за Колей, ничего не понимая. Она знала, что сама выбрала свою судьбу, но все еще не хотела осознавать этого. Не хотела верить, что теперь все кончено, что все так глупо закончилось. Она знала, что ничего уже не вернешь.