— Полностью очистит землю от человеческого бремени, — очень тихо повторил монах. — Чтобы можно было начать все заново.
Глава 7
С кожаным чемоданчиком в руке Алоиз Пендергаст сошел с борта венецианского речного трамвайчика — вапоретто у Ка д'Оро[14] и огляделся. Стоял теплый летний день, солнце играло в водах Гранд-Канала, сверкало на замысловатых мраморных фасадах многочисленных палаццо.
Сверившись с маленьким листком бумаги, он зашагал по набережной к северо-востоку, к церкви Иезуитов, и вскоре, оставив позади шум и суету, углубился в тенистую прохладу боковых улочек позади дворцов, выстроившихся вдоль Гранд-Канала. Из ближайшего ресторанчика лилась энергичная музыка, маленькая моторка маневрировала по небольшому каналу, чуть подальше волны плескались о мосты из мрамора и белого известняка. Какой-то человек из окна дома на набережной крикнул что-то через канал женшине, та засмеялась в ответ.
Еще несколько поворотов — и Пендергаст оказался у двери со стертой бронзовой кнопкой. На табличке скромно значилось «Доктор Адриано Морин». Спецагент нажал один раз, подождал и через некоторое время, услышав скрип открываемого окна, поднял голову. На него смотрела незнакомая женщина.
— Что вы хотите? — спросила она по-итальянски.
— У меня назначена встреча с Dottore[15]. Мое имя Пендергаст.
Женщина в окне исчезла, и через секунду дверь отворилась.
— Входите.
Пендергаст вошел в маленький вестибюль с обитыми красным шелковым штофом стенами и полом из черных и белых мраморных квадратов. Комнату украшали разнообразные утонченные произведения азиатского искусства: древняя кхмерская голова из Камбоджи; тибетский дорже из сплошного куска золота, инкрустированный бирюзой; несколько старых тханок; украшенный цветными рисунками манускрипт эпохи Великих Моголов в стеклянном футляре; голова Будды из слоновой кости.
— Пожалуйста, присаживайтесь. — Женщина заняла место за маленькой конторкой.
Пендергаст сел, положив кейс на колени, и стал ждать. Он знал, что доктор Морин — один из наиболее известных в Европе скупщиков антиквариата сомнительного происхождения. По сути, высокого уровня делец «черного рынка», один из многих, кто принимал краденые древности из азиатских стран, снабжал их липовыми документами, а затем легально продавал музеям и коллекционерам, которые предпочитали не задавать лишних вопросов.
В следующую минуту в дверях появился сам доктор Морин, — аккуратный элегантный господин с изящно отполированными ногтями, маленькими ступнями, в прекрасной итальянской обуви и с тщательно ухоженной бородкой.
— Мистер Пендергаст? Мужчины обменялись рукопожатиями.
— Прошу вас, пойдемте со мной.
Алоиз последовал за антикваром в длинный salone[16], готические окна которого выходили на Гранд-Канал. Как и приемная, он был заполнен образцами азиатского искусства. Морин указал гостю на кресло, оба сели. Хозяин достал из кармана золотой портсигар, щелчком открыл и предложил Пендергасту.
— Нет, благодарю вас.
— Не возражаете, если я закурю?
— Разумеется, нет.
Тот вытащил сигарету и элегантно закинул ногу на ногу.
— Итак, мистер Пендергаст, чем могу быть полезен?
— У вас прелестная коллекция, доктор Морин.
Морин улыбнулся, обвел рукой комнату.
— Я продаю только в частные руки. Мы, как видите, не открыты для всеобщего обозрения. Как долго вы коллекционируете? Мне прежде не попадалось ваше имя, а я могу похвастаться, что знаю почти всех в этой области.
— Я не коллекционер.
Рука Морина застыла с зажигалкой.
— Не коллекционер? Должно быть, я вас не так понял, когда вы говорили со мной по телефону.
— Вы поняли правильно. Я солгал.
Теперь рука с сигаретой замерла надолго, дым тонкой струйкой вился в воздухе.
— Прошу прощения?
— На самом деле я детектив. Веду частное расследование, разыскиваю пропавший предмет.
Казалось, самый воздух в комнате застыл.
— Поскольку вы признаете, что находитесь здесь не по указанному делу, — спокойно проговорил Морин, — и поскольку добились доступа обманным путем, боюсь, наш разговор окончен. — Он встал. — Всего хорошего, мистер Пендергаст. Лавиния вас проводит.
Хозяин повернулся, чтобы покинуть комнату, и Пендергаст произнес ему в спину:
— Кстати, вон та кхмерская статуэтка в углу — из Бан-тей-Кхмара. Украдена всего два месяца назад.
Морин остановился на полпути к двери.
— Вы ошибаетесь. Она происходит из старой швейцарской коллекции. У меня имеются два документа, подтверждающие это. Так же как и на все предметы моей коллекции.
— А у меня есть фотография этого предмета, на месте, в храмовой стене.
— Лавиния? — позвал Морин. — Пожалуйста, позвоните в полицию и скажите им, что у меня в доме нежелательное лицо, которое отказывается уходить.
— А вон то изображение Шри Чакрасамвара и Ваджара-варахи из Непала было вывезено по фальшивому разрешению. Ничто подобное не могло бы покинуть Непал легально.
— Мы подождем полицию или вы уйдете добровольно?
Пендергаст бросил взгляд на часы.
— Буду счастлив подождать. — Он похлопал по кейсу. — У меня здесь достаточно документов, чтобы загрузить Интерпол на долгие годы.
— У вас ничего нет. Все мои шедевры легальны, тщательно проверенного происхождения.
— Как вон та жертвенная чаша из черепа, оправленная в золото и серебро? Она легальна… потому что это современная копия. Или вы пытаетесь выдать ее за оригинал?
Повисло молчание. Через высокие окна лился волшебный венецианский свет, наполняя изумительную комнату золотым сиянием.
— Когда придет полиция, я велю вас арестовать, — произнес наконец Морин.
— Да, и они, бесспорно, конфискуют содержимое моего кейса, которое найдут крайне интересным.
— Вы шантажист.
— Шантажист? Я ничего для себя не прошу. Я просто излагаю факты. К примеру, вон тот бог Вишну с женами, якобы эпохи династии Пала, тоже подделка. Будь он подлинным, принес бы вам небольшое состояние. Как жаль, что вы не можете его продать.
— Какого дьявола вы хотите?
— Абсолютно ничего.
— Приходите сюда, лжете, угрожаете мне в собственном доме — и при этом ничего не хотите? Будет вам, Пендергаст. Вы подозреваете, что один из этих экспонатов украден? Если так, почему бы нам не обсудить это как джентльменам?
— Я сомневаюсь, что украденный предмет, который я ищу, находится в вашей коллекции.
Антиквар отер лоб шелковым платком.
— Несомненно, вы явились ко мне, имея целью какую-то просьбу!
— Например?
— Понятия не имею! — взвился доктор. — Вы хотите денег? Подарок? Все чего-то хотят! Выкладывайте!
— Э… ну… — неуверенно произнес Пендергаст. — Коль скоро вы настаиваете, у меня есть маленький тибетский портрет, и мне хочется, чтобы вы на него взглянули.
Морин стремительно обернулся, роняя пепел с сигареты.
— Ради Бога, и это все? Я взгляну на ваш проклятый портрет. К чему были все эти угрозы?
— Так приятно это слышать. Я опасался, вдруг вы не станете сотрудничать.
— Сказал же, я сотрудничаю!
— Прекрасно.
Пендергаст вытащил портрет, данный Тубтеном, и протянул Морину. Тот развернул пергамент, рывком раскрыл очки, надел их и вгляделся. Через некоторое время он стянул очки и вернул свиток Пендергасту.
— Современный. Никакой ценности.
— Я здесь не для оценки. Вглядитесь в лицо на портрете. Этот человек к вам наведывался?
Морин помедлил в нерешительности, снова взял изображение и рассмотрел уже более тщательно. На лице его отразилось удивление.
— Знаете, да… действительно узнаю этого человека. Кто вообще нарисовал этот портрет? Он выполнен совершенно в стиле тханки.
— Тот человек хотел что-то продать?
Морин помялся.
— Вы ведь не работаете на пару с этим… субъектом, верно?
— Нет, всего лишь разыскиваю. А также предмет, который он украл.
— Я отослал его прочь, вместе с этим предметом.