Горячий ветер бросил в лица людей горсть легкого пепла. Хомяк прикрыл лицо рукавом и сделал несколько шагов вперед. Штык схватил его сзади за куртку и постарался идти в ногу со своим «солдатом». Метров через десять Буль схватился рукой за бок и начал теснить Хомяка влево, и весь небольшой отряд начал постепенно сдвигаться по диагонали, благо черное пятно, которого сторонился Хомяк, осталось позади. Через несколько шагов, оступившись и потеряв равновесие, Буль чуть не упал, но Штык ухватил его второй рукой за куртку, удержал и дальше шел, уже не отпуская.
Постепенно становилось все жарче, а дышать — все труднее. Штык ощущал, как на лбу выступают капли пота, как пересыхает горло и появляется жжение в носу. Ветер внезапно сменил направление и накрыл маленький отряд облаком бледно-желтого дыма, от которого немедленно начали слезиться глаза и перехватило дыхание. Земля под ногами тоже стала сухой. Каждый шаг крошил вроде бы монолитный пласт земли в мелкий серый песок, из-за чего казалось, что под ногами постоянно что-то проваливается.
Впереди что-то непрерывно оглушительно трещало, а где-то далеко справа шипело, как скопище гигантских гадюк.
Но своих провожатых Штык пока все еще слышал.
— Нельзя больше влево, — говорил Хомяк, — потерпи еще немного, давай прямо хоть немного пройдем.
— Хватает, прям хватает, — отвечал Буль, но переставал давить, и некоторое время они шагали прямо.
— Все, легчает с моей стороны. — Хомяк сам начинал смещаться влево и тянул за собой весь отряд.
— Ну спасибо, едва вытерпел, — отвечал счастливым голосом Буль, с трудом переводя дух. — А может, дальше вот на ту палку двинем? Видишь, из земли торчит?
Ухватившись за куртки своих солдат, Штык медленно брел, низко опустив голову, постепенно проваливаясь в какое-то опустошенное, похожее на транс состояние. Дозиметр стрекотал непрерывно, и от этого звука, от этого монотонного движения и жаркого пыльного воздуха перед глазами медленно набухала черная клякса. А за этим чернильным пятном, где-то там, в беспросветной темноте, вдруг начало проявляться мужское лицо. Сперва просто наметился общий контур, потом просветлели глаза, за ними линия носа и губы. Серые глаза-точки смотрели требовательно, словно спрашивали: кто и зачем рассматривает то, что видеть нельзя. Мужчина выглядел измученным, но спокойным. Как человек, потративший все свои силы без остатка, потом сумевший сделать запредельный рывок на остатках воли и все-таки решить невыполнимую задачу.
Затем перед глазами появилась двойная светящаяся спираль, и лицо на ее фоне поблекло. В ушах появился шум падающей воды, капель дождя и странные ритмичные всплески. Чувство жажды притупилось, словно звук живой воды смягчил страдания от жажды, напоил если не тело, то разум абсолютно реалистичной звуковой галлюцинацией.
Через какое-то время иллюзия пропала. Как долго она длилась, Штык не знал. Он в состоянии полной прострации переставлял ноги, не ощущая страданий ни от жажды, ни от жары, ни от пыльного, перемешанного с дымом воздуха.
В один из моментов движение вдруг прекратилось, и Буль совершенно измученным голосом, сказал:
— Ну и куда теперь? Со всех сторон просто страх как колет.
— Похоже, что все, прохода больше нет, — едва слышно отозвался Хомяк. — Давай немного передохнем, попробуем вернуться к той фиговине, что песком плевалась, и там двинем через кучу камней, как я сразу предлагал.
Некоторое время они стояли, сцепившись руками и слегка покачиваясь от резких порывов обжигающего ветра. Попробовав поднять голову и оглядеться по сторонам, Штык вдруг отчетливо осознал, что не знает, сколько времени они провели на Поле Чудес. Вокруг было темно как ночью, но постоянные вспышки красного, желтого и синего огня превращали эту ночь в какой-то дикий, фантасмагорический карнавал.
— Смотрите! — сказал вдруг Хомяк. — Смотрите! Там кто-то идет!
Штык повернул голову в ту сторону, куда показывал пальцем «рядовой». Прямо среди электрических разрядов и огненных вспышек медленно брел человек. Его куртка была порвана в нескольких местах и, кажется, даже прострелена.
В правой руке человек держал автомат с погнутым и разбитым оптическим прицелом. Понимая, что тихо сходит с ума, Штык разглядел сквозь контур тела незнакомца вспышку электрического разряда.
— Привидение! — шепотом вскрикнул Буль и присел на корточки.
Словно услышав Буля, «привидение» остановилось, осмотрелось по сторонам и вдруг уставилось прямо на людей. Цепенея от ужаса, Штык смотрел в знакомые серые глаза-точки, и, словно в ответ, перед мысленным взором вдруг начала расплываться черная клякса.