— Все понял, вопросов более не имею, — сказал Штык, заканчивая мотать портянки и вставляя ноги в ботинки.
— Есть! — громко сказал Хомяк, поднимая руку.
— Чую! — гаркнул Буль. Подключить без отрыва от слежения.
— Показывай, — коротко сказал Штык, откладывая автомат.
35
Смеркаться еще не начинало, а впереди, на фоне все еще светло-серого неба, возникла вершина то ли высокого холма, то ли небольшой горы.
— Ну вот, почти приплыли, — сказал Грач, поднимаясь в полный рост на помосте между баллонов.
Буль и Хомяк тут же перестали грести. Штык продолжал осторожно шевелить веслом, выравнивая катамаран по течению.
— А если бы плыли вдвоем, — значительным голосом сказал Хвост, — добрались бы только к завтрашнему утру. И ночевали бы в лесу.
— Да молодец, молодец, — проворчал Грач. — Только мы и сейчас еще не на шелковых простынях.
— Да тут осталось-то… сейчас перед горкой влево уйдем, потом будет островок в устье, и там по открытой воде пару километров.
— Без течения, — напомнил Грач.
— В четыре весла, — привел аргумент Хвост.
Ручей, в который по дороге вливались потоки поменьше, теперь напоминал небольшую речку.
— По центру ручья что-то есть, — поднял руку Хомяк. — Колет слабо, но вызывает сильное беспокойство.
— Такого вроде еще не было, — сказал Грач. — А ну осторожнее на веслах.
Но уже через минуту Хвост сказал:
— Вижу даже отсюда, что это. На глубине лежит, можно спокойно плыть сверху.
Сжав баллон коленями и слегка свесившись вбок, Штык разглядел впереди под водой голубое мерцающее свечение. Течение несло катамаран прямо на него, и вскоре под баллонами разлился мягкий свет. Хомяк слабо вскрикнул, Буль замотал головой. В толще воды между ярко-голубой мерцающей сферой и тенью катамарана проплыла крупная рыба с плоской мордой и широким хвостом.
— Из озера идет, — сказал Грач, который, как и Штык, смотрел вниз. — Совсем близко уже. Надо бы сделать остановку — стремена навесить.
— Да и перекусить бы не мешало, — вставил Буль.
— Что за «стремена»? — поинтересовался Штык.
— На ручье течение спокойное, тут можно просто сверху на баллоне сидеть, как на заборе, ответил Грач. — Озеро — совсем другое дело. Там есть сильные течения и волны. Иногда даже небольшие катаклизмы происходят. Любая встряска — и полетишь в воду. А стремена — это такие широкие стропы. Прикрутим их к раме, чтоб можно было колени захлестнуть. И все, можно уже не бояться случайно вывалиться за борт.
К разочарованию Буля, об ужине никто даже и не вспомнил. «Стремена» прикрутили за считаные минуты, потом Хвост и Грач показали, как накинуть широкие ленты, чтобы надежно зафиксировать бедра, и как быстро сбросить их, если потребуется покинуть катамаран. Попутно сталкеры убрали «удочки» и предложили Штыку давать отдых «солдатам» по одному.
— Тут видишь какое дело, — сказал ему Хвост, — это только кажется, что дисар сидит и ни фига не делает. Во время поиска аномалий он устает быстрее, чем, к примеру, от ходьбы. Работает дисар не мышцами рук или ног, а всем организмом. Если ему не давать отдыхать, долго он не протянет. И ошибаться будет чаще.
Едва заметно начало темнеть, когда четыре весла снова дружно погрузились в воду и берега пустились в неспешное движение назад. Штык занял место Хомяка. «Рядовой» с облегченным вздохом развалился на помосте. Буль иногда завистливо посматривал на него, но молчал. Вскоре, когда гора уже поднималась над головой, дали отдохнуть и «ефрейтору»: Грач сказал, что с этого места и до входа в озеро весла лучше лишний раз в воду не опускать и что корректировать курс они будут вдвоем с Хвостом.
— А что здесь такого опасного, что грести нельзя? — осторожно спросил Хомяк.
— До входа в озеро, — строго сказал Грач, — говорить без необходимости тоже не стоит.
Дальше плыли в тишине. Сталкеры держали весла над водой и лишь изредка, переглянувшись, синхронно опускали лопасти в воду, делали один короткий гребок и снова замирали на какое-то время. Штык и Буль сложили весла вдоль бортов и, пока имелась такая возможность, отдыхали.
Гора осталась справа. Русло речушки принялось петлять, обходя холмики и отряды деревьев, стоящие то там, то тут в плотном строю. Становилось все темней, и Штык с беспокойством подумал, что искать домик на озере придется в полной темноте.