И однажды она взбунтовалась. Прокричала ему в лицо, что не может жить рядом с человеком, который ничего ей не рассказывает. Не хочет быть просто частью обстановки его роскошной квартиры. И вот тогда Лу увидела Марка в гневе. Он, никогда не поднимавший на неё руку, применил силу ― её так швырнуло на стену, что она потеряла сознание. А когда пришла в себя, поняла, что Марк отрезал её роскошные волосы. Они лежали на полу, и это было первое, что она увидела, открыв глаза. Лу плакала.
― Да ты псих, Марк! Зачем ты это сделал, думаешь, без волос я не убегу от тебя? Мне всё равно, что ты меня ударил. В детдоме меня столько раз били, когда ты меня бросил. Такой ерундой меня не остановишь. А волосы ― подумаешь, отрастут.
Марк был сам не свой от того, что натворил. Он клялся Лу, что ненавидит себя за это, обнимал, прижимая её к себе и без конца повторяя только одно слово: «Прости!» Она царапалась, кусалась и брыкалась, но Марк её не отпускал. Он заплакал, и это её остановило.
― Если ты хоть ещё раз попробуешь...
― Никогда, Лулу, никогда ― клянусь...
― Ладно, Марк, отпусти меня, я уже успокоилась.
Весь вечер они провели в молчании, потом Марк куда-то ушёл и, вернувшись, сказал:
«Хочешь работать вместе со мной?»
Лу радостно закивала.
― Но обещай, что будешь во всём меня слушать!
― Конечно, конечно, ― уставшая от постоянного одиночества, она поторопилась согласиться.
Марк в общих чертах рассказал, что придётся ехать в Москву, где она должна будет познакомиться с девушкой по имени Маша...
«Если бы я только знала, что всё так получится, никогда бы в жизни... Зачем он меня во всё это втянул, чёртов «змей», ― повторила Лу любимые слова Маши, потирая ушибленную руку, и бросила осторожный взгляд на Марка, который сидел в соседнем кресле с наушниками и, казалось, спал.
Но на самом деле ему было не до сна. Отец Маши пугал его. Такой спокойный внешне, его тёзка был как пылающий вулкан силы, глубоко спрятанный внутри обычного с виду человека. Марк впервые почувствовал это, когда на первом свидании попытался прикрыть себя и Машу. В ответ получил лёгкий удар и недвусмысленное предупреждение. А в его взгляде при прощании Марк без труда прочитал: «Я всё про вас знаю».
Марку давно уже не было так страшно, с тех пор как тот ужасный человек неожиданно забрал его из детдома. Была и другая причина для страха ― это его необыкновенное сходство с отцом Маши. Тут было о чём задуматься.
Марк поморщился и отогнал от себя неприятные воспоминания. А сегодня к тому же он опять сорвался на Лулу. Ну кто, скажите, тянул его за язык? И чем бедная Лулу виновата, что всё идёт не так, как было задумано...
«Какая же я сволочь, никак не могу научиться контролировать гнев. Что такого ужасного сотворил со мной этот мерзавец, что порой просто не в состоянии сдерживаться. Как же хочется стать прежним, чтобы Лулу была счастлива со мной...»
Марк открыл глаза и повернулся к Лу.
― Лулу...
― Не обращайся ко мне так, для тебя я ― Луиза.
― Надолго?
― Навсегда!
― Не верю, сестричка! Ну, прости меня, ты же самая добрая на свете! Прости, Луиза... Это всё нервы, я действительно очень устал. И к тому же Машин отец до чёртиков меня пугает...
― С чего бы это? Ты говорил, что наша задача подобраться к нему, и всё. Мы же не собирались с ним меряться силами, правда? Почему ты его так боишься, что чуть мне руку не сломал? А что ты сделал с Ромкой, его-то за что? Думаешь, я не видела, как он, бедняжка, скривился от боли под твоей лапищей?
― Это просто несчастный случай. Кто же знал, что в тот момент Марк так посмотрит на меня, и у меня случайно дёрнется рука. Клянусь, я не обидел бы ребёнка, ― глаза Марка расширились, а щёки покраснели от стыда.
Лу гневно пыхтела и дулась на Марка, но больше не ругалась, а это был знак, что примирение близко. Через десять минут она стала демонстративно вздыхать и жаловаться на жару, намекая, что выпила бы бочку колы. Марк с готовностью купил ей желаемое, а потом ещё и булочки, шоколад и многое, многое другое.
Наевшись, а, вернее, «заморив червячка», ведь такой малостью ненасытную сестричку накормить было нереально, Лу повернулась к Марку и вдруг выпалила:
«Марк, миленький, давай всё расскажем Маше, а? У меня сердце не на месте. Если хочешь, я разрешу тебе меня колотить каждую неделю, только давай...»
От такого заявления Марк охнул.
― Лулу, ты совсем сбрендила? Смерти моей хочешь, да и своей заодно? Ты не представляешь, что с нами эти люди сделают. Думаешь, мне нравится то, что я делаю?
― А тебе не нравится?
― Нет, меня уже тошнит от этого...
― Почему тогда пошёл на это, тебя шантажируют?
― Хуже.
― Не верю своим ушам, мой любимый братик наконец-то решился что-то рассказать о своей жизни. А я уж и перестала на это надеяться.
― Лулу, давай поговорим об этом, но не сейчас и не здесь.
― Слово даёшь?
Марк обречённо кивнул.
―Даю, но про то, чтобы всё рассказать Маше ― забудь, если и её погубить не хочешь...
― Ладно, пока забуду. Но, Марк, раз уж ты сегодня такой разговорчивый, может, ответишь мне на один малюсенький вопросик? ― и Лу захлопала длинными ресницами.
Марк сразу заподозрил неладное.
― Знаешь, я сегодня и так много лишнего наговорил, может не надо меня пытать?
― Один вопрос, братик, и я от тебя отстану, вот, что б мне провалиться в этом самом кресле!
Марк помолчал немного, понимая, что сегодня победа точно не на его стороне и кивнул: «Валяй, мучительница».
― Марк, скажи, ты к Маше совсем-совсем ничего не чувствуешь?
― А это вообще не твоего ума дело! ― вспыхнул Марк, снова надел наушники и закрыл глаза.
Лу довольно захихикала и потёрла руки.
― Спасибо, братик, ты ответил на мой вопрос! ― она тоже надела наушники и принялась что-то напевать, ужасно фальшивя.
Часть 2. Глава 3
Это воскресенье было, пожалуй, самым тяжёлым за последние недели. Целый день, чем бы я ни занималась ― всё валилось из рук. Еле дотянула до обеда, пыталась даже готовиться к экзаменам, но вместо лекций у меня перед глазами стоял мой последний сон: папа, убивающий моих друзей, чтобы спасти от них? Бред какой-то.
Я не могла, а, главное, не хотела верить, что Лу и Марк причинили бы мне вред. Допускаю, что они многое от меня скрывали. Папа, конечно, прав, я так почти ничего о них и не узнала. Но продолжала верить, что они никогда не желали мне зла. Снова и снова пыталась выбросить из головы вчерашний разговор с ним, убеждала себя, что как только поговорю с Лу ― всё разъяснится, всему найдётся логическое объяснение. Но позвонить подруге так и не решилась. Что-то удерживало меня от этого.
После обеда я бесцельно слонялась по квартире и уж не знаю, до чего бы додумалась, но тут совершенно неожиданно позвонила Лена и предложила погулять. Сначала удивилась этому, а потом обрадовалась и согласилась. Сейчас, оставшись совсем одна, я так нуждалась в поддержке. И пусть последнее время наши отношения со «старой» подружкой не ладились, в душе я надеялась, что она перестанет на меня обижаться, и мы снова будем вместе, как раньше.
Мы встретились, помялись немного, но потом разговорились и через несколько минут уже смеялись над собой и своими глупыми обидами. Слово за слово, и я рассказала ей о Луизе и Марке. Конечно, это была слегка «облегчённая» версия истории моего знакомства с ними. О кольце и странностях шубы я умолчала, но вот свои «достижения» решила не скрывать.
Лена слушала меня с понятным недоверием. Помолчала немного, подбирая слова, а потом выпалила: «Маш, я понимаю, твой парень уехал, тоска. Но пить в одиночку ― паршивое дело...»