Взрывается первый резервуар с газом. Необъяснимая скорбь распространяется в моем свете, когда огонь отбрасывает назад строй солдат. Они тоже убийцы, думаю я. Но мои мысли, страхи, разумные доводы переплетены с Ревиком, с его желанием верить, что он может быть частью чего-то, что он может сделать лучше. Что он может быть чем-то большим, нежели просто беспомощным свидетелем разворачивающейся истории.
Териан пригибается, когда шар пламени разлетается в стороны.
Затем он начинает смеяться.
Крики заполняют открытое пространство вместе с дымом и быстро летящей шрапнелью. Секунды спустя начинает падать мясо. Я осознаю, что оно принадлежит мулу, который вёз повозку, и ощущаю очередной прилив тошноты. Руки и ноги начинают падать дождём — на некоторых ступнях все ещё надеты ботинки.
— Ревик? — Галейт наблюдает за ним, выжидая. — Ты готов?
Ревик колеблется. Он выглядит почти напуганным.
— Скольких видящих они убили? — спрашивает Галейт. — Скольких сожгли в газовых камерах, пока ты смотрел из Барьера, кузен?
Ревик поднимает ладонь. Видя, как слегка дрожат его пальцы, я повелеваю ему опустить руку. Я знаю, что это прошлое, что это уже случилось. Я знаю, что не могу ничего изменить, что уже слишком поздно. Я даже слышу логику в словах Галейта. Я хочу той же мести, которой Ревик хочет для всех погибших — но я хочу, чтобы он все равно меня услышал и не делал этого.
Солдат с пустыми глазами опускает второй факел.
Когда происходит взрыв, я вздрагиваю вместе с Ревиком.
Ударная волна прорывает дыры в грунте, раскидывая дерево и железо как шрапнель в стоящие ряды мужчин. СС не сдвигаются с места, даже когда горящий металл впивается в их плоть, или когда их волосы и одежда загорается, или на их кожу попадает горячее масло.
Я вижу, как Ревик стискивает челюсти. Не ожидая просьбы Галейта, он вновь сосредотачивается на холме. Третий солдат опускает свой факел.
Раздаётся очередной гулкий взрыв.
Териан снова хохочет, прыгая на месте, пока чёрный дым валит наружу грибовидным облаком. Ревик со злым шоком смотрит на раскуроченное поле, а Териан игриво пихает его в грудь, затем бежит вниз по холму, чтобы вблизи рассмотреть урон.
Он оставляет Галейта и Ревика стоять там одних.
— Что ты такое? — говорит Ревик, глядя на него.
Я чувствую рядом с собой Мэйгара, напрягшегося в ожидании ответа.
Галейт улыбается.
— Пожалуй, тебе стоит задать этот вопрос самому себе, Рольф, — он улыбается, сжимая плечо Ревика. — Я очень, очень горд тобой, сын мой.
Ревик смотрит на поле внизу холма. Его глаза все ещё отражают приглушенный шок, но я также узнаю там хищное любопытство. Напряжённая сосредоточенность сопровождается пламенем, придающим силы жаркому двигателю под его сдержанной наружностью.
«Интересный выбор супруга», — посылает Мэйгар.
Я поворачиваюсь к нему, борясь с болью, которая разгорается жарче при каждом ударе сердца.
«Забудь уже, ладно? — рявкаю я. — Забудь! Он изменился. Он ушёл от них после этого. Ты слышал Вэша. И ты ничего не знаешь об его жизни, почему он выбрал это…»
Я слышу фырканье Мэйгара, смотрящего на Ревика с безграничной ненавистью.
Его уверенность в собственной правоте разъяряет меня.
«Что бы ты ни затаил против него, это ребячество, — говорю я ему. — Он мёртв!»
В свете Мэйгара вспыхивает настоящая злость.
«Ребячество? — он ловит мою световую руку в свою ладонь. — Я видел это, Высокочтимый Мост. Бл*дь, я видел это! Я просматривал все записи с тех времён, как Дигойз Ревик „изменился“. Я видел, что произошло, когда они доставили его сюда. Полумёртвого, избитого в мясо его людьми и нашими людьми. Слышала бы ты тот поток мусора, которым он разразился, пока Адипан работал над тем, чтобы отсоединить его от грязи той Пирамиды! У них ушло на это несколько дней. Недель. И все это время вся конструкция наслаждалась очаровательными вещами, которые твой муж делал, пока работал на Шулеров…»
Глаза Мэйгара холодно сверкают, когда он смотрит на холм.
«Вещи, которые я видел, пока они разматывали эти структуры, вызывали у меня физическую тошноту, Мост. Я не спал. Я целыми днями не хотел ничего, кроме его смерти. Так что не называй меня инфантильным. Не говори мне ничего об этом мужчине. Пока ты сама не увидишь, что он из себя представляет!»
Я смотрю на Мэйгара через Барьер, но мой разум пуст.
«Не дурачь себя, — говорит он. — Они наняли его по одной причине. В глубине души он был злобным бл*дским ублюдком. Он всегда только им и был, Высокочтимый Мост».