— Поверить не могу, что он захотел сделать это снаружи, — пробормотал госсекретарь справа от Итана, в пределах слышимости девочки.
Министр обороны стояла рядом с ним, облачённая в униформу военно-морского флота, увешанную медалями. Она улыбнулась, не поворачиваясь и убирая с глаз длинные волосы цвета красного дерева.
— Это хорошо для прессы, — сказала она. — Особенно учитывая, что он ранен.
— Мы ещё не знаем, кто за это ответственен? Кто на самом деле ответственен?
Её красивые губы изогнулись.
— Ты знаешь ответ на этот вопрос, Джеймс. Мы не всегда врём прессе, знаешь ли, — она удостоила его сухой улыбки. — Веллингтон уже объявил войну. Конечно, до сегодняшнего вечера все неофициально, пока он не поговорит с Конгрессом.
Её глаза сверкнули бледно-жёлтым, когда она окинула взглядом толпу, подмигнула маленькой девочке и улыбнулась Итану.
— Кейн оказал нам услугу, — добавила она, сухо улыбаясь госсекретарю. — Если уж на то пошло, то теперь предельно ясно, что нам нужно сделать для выживания.
— Серьёзно? — госсекретарь фыркнул. — И что же, Джарвеш?
— Истребить врага, — сказала она. — Пока они не набрались сил, чтобы истребить нас.
Позади них Итан Веллингтон продолжал говорить в небольшой, но мощный микрофон, произнося слова, которые сделают его следующим президентом Соединённых Штатов.
— … во благо и верно исполнять обязанности кабинета, в который я вот-вот войду, — решительно произнёс он.
— И да поможет мне Бог, — подсказала Судья, слегка улыбаясь глазами.
Толпа позади него взорвалась эмоциональными воплями. Новостные камеры крутились, снимая лица и машущие руки. Окидывая взглядом монумент Вашингтона, он видел на мониторах слезы, стираемые с глаз наблюдавших людей, плакаты, которыми махали туда-сюда.
Вдалеке виднелись танки, которые останавливались по обе стороны аллеи.
В солнечном свете над головой сверкали истребители.
Он сделал это вопреки всему.
Он стремился к этому и наконец добился.
Итан улыбнулся, и ликующие вопли сделались ещё громче, ещё эмоциональнее.
— …И да поможет мне Бог, — сказал он.