Направившись к ней, я почувствовала, как что-то в моей груди сжалось.
- Подождите здесь, пожалуйста, - сказал Эддард.
- Эй, - начал Мэйгар. - Погоди-ка...
Но Эддард уже закрывал двойные двери, отрезая нас от главного коридора. Скрестив руки на груди, Мэйгар повернулся ко мне.
- Супер. Потрясающе просто, Мост. Наверное, он звонит своим приятелям в Зачистке.
Мои глаза не отрывались от фотографии, прослеживая линии изображения, которое я знала так хорошо, что на него сложно было смотреть. На фотографии мой отец держал меня на руках, улыбаясь. Он уже потерял вес из-за рассеянного склероза, но он выглядел счастливым и сильным.
Лицо моей матери сияло с другой стороны рамки, такое молодое, что оно меня поразило. Маленькая я между ними прислонялась к груди папы, широко улыбаясь, обхватывая одной рукой его шею и играя с мамиными волосами. Этот образ врезал по мне как удар по лицу.
Мэйгар, кажется, наконец-то заметил.
- Что? - спросил он. - В чем дело? - он посмотрел на полку над камином, где стояла фотография. - Что, Мост?
- Я хочу уйти, - сказала я.
- Ты что-то почувствовала? - от насторожённости его голос зазвучал резче.
- Нет, - я покачала головой, отворачиваясь от фотографии.
Двери распахнулись.
Я повернулась, но ничего не видела через завесу перед моими глазами, не могла различить фигуру, несущуюся на меня по персидскому ковру. Наконец, добравшись до меня, она кинулась в мои объятия, едва не сбив с ног, а потом сжала так крепко, что я не смогла дышать.
Но боги, она была такой худой... как призрак. Даже в состоянии шока я боялась, что могу сломать её.
- Элли! - завизжала она. - Элли! Элли! Элли! Элли! Элли!
Я стояла там, чувствуя себя так, словно меня раз за разом бьют по лицу. Касс стащила солнцезащитные очки с моих глаз, скинула капюшон толстовки и парик с моей головы, затем нахмурилась и принялась отдирать лицевые протезы с носа и щёк. Когда я увидела её без помех, моё сердце сжалось.
Я видела, как Мэйгар дёрнулся в нашу сторону, доставая оружие из кобуры.
- Стоять! - сказал он.
Его тон шокировал меня, заставил отвести взгляд от Касс, которая сдирала последний кусочек модифицированного латекса с моего подбородка.
- Убери от неё руки сейчас же! - сказал он. - Немедленно!
- Нет! - я вскинула руку. - Нет! Все хорошо!
Затем я увидела в дверном проёме своего брата и утратила дар речи.
Я едва узнала его. Его крашеные черные, рыжие и светлые волосы отросли спутанной массой ниже плеч. Его лицо было таким бледным, каким я никогда его не видела, глаза казались слишком огромными, скулы слишком выступали. На одной его руке виднелась свежеокрасившаяся повязка, но он не выглядел как Касс, которая... я повернулась, уставившись на шрам, который рассекал её лицо, ощущая тошноту из-за своего пристального взгляда, но будучи не в состоянии остановиться. Я хотела коснуться шрама, убедиться, что он настоящий, но тут Касс широко улыбнулась и встряхнула меня, привлекая мой взгляд обратно к её глазам.
- Уродина, да? - она широко улыбнулась, но я видела в её глазах облако печали. Нет, не печали - своего рода надломленности, которая исчезла, как только я её заметила. - Забудь об этом! Ты здесь! Ты здесь! - она снова стиснула меня, подпрыгивая на одном месте. - Я так рада, что ты здесь!
Я не смогла заставить свой разум выдать хоть одну вразумительную мысль, но когда Касс широко улыбнулась мне, что-то во мне, кажется, сломалось. Я стиснула её, крепко прижимая к себе. Я обнимала её так крепко, как только осмеливалась, все ещё боясь ей навредить.
- Как ты здесь очутилась? - выдавила я. - Как ты сюда попала? Касс! Как ты здесь очутилась? - я стиснула её ещё крепче, закрывая глаза. - Касс.
- Как мы здесь очутились? - потребовала она, шутливо пихнув меня. - Мы слышали, что ты мертва! Что ты подорвалась на бомбе! В Пакистане, ни больше, ни меньше!
К тому времени Джон тоже добрался до меня. Он оттащил меня от Касс, буквально раздавливая своими похудевшими, но все ещё сильными руками.
- Черт подери, Эл, - он поцеловал моё лицо. - Поверить не могу. Я так рад тебя видеть, - он задохнулся, и увидев, как Джон старается не заплакать, я ощутила, что тоже борюсь со слезами, хоть мой разум все ещё не нагнал происходящее. Я едва могла смотреть на него.
- Джон... - выдавила я, стискивая его рубашку. - Откуда ты взялся?
- Откуда? - он издал странный смешок, вытирая глаза. - Мы наконец-то сели на самолёт в Стамбуле. Ревик с катушек слетит, знаешь... то есть, выйдет из себя.
Я застыла в его руках, но Джон продолжал говорить, не замечая.
- Нам пришлось выкапываться из какой-то дыры в Грузии... то есть, на родине Сталина, а не банджо[13], - он издал очередной сдавленный смешок. - С тех пор он неделями водил нас кругами, беспокоясь, что мы приведём их к тебе, и теперь ты пришла к нам, как будто...
Заметив выражение моего лица, он умолк, словно недоумевая из-за увиденного.
- Твои фотографии во всех новостях, - добавил он. - Мы думали, ты мертва. Они сказали, что ты мертва. Ревик говорил с Вэшем с тех пор, как мы добрались сюда, но никто ничего не слышал от тебя с тех пор, как они оставили тебя в Калькутте, - он снова вытер глаза. - Они не могли сказать, куда ты направилась... какая-то мера предосторожности.
- Ревик? - выдавила я. - Ты сказал...
- Дерьмо, - Джон всматривался в моё лицо. - Поверить не могу, что ты здесь. Я сдался. Я действительно сдался.
- Ревик? - повторила я.
- Ага, - Джон повторно окинул взглядом моё лицо. - Ты не знаешь! Он с нами, Эл. Териан поймал меня и Касс в Сан-Франциско. Они доставили Ревика примерно месяц спустя. Выглядел он ужасно... - Джон издал лишённый юмора смешок. - Все ещё выглядит ужасно, если хочешь знать правду. Но он спас наши жизни. И не раз. Конечно, он сам едва не пристрелил нас, думая, что мы очередные тела Териана... Териан накачал его наркотиками, и все мы к тому времени немного поехали крышей.
Он помедлил, задумавшись. В его глазах появилось озадаченное выражение, и он продолжал пристально смотреть на меня.
- Эл, - сказал Джон. - Ты здесь вовсе не ради нас, ведь так?
Касс рассмеялась.
- Какая разница? Она здесь! - она дёрнула меня за руку. Я снова уставилась на неё, не в состоянии отвести глаз от шрама. Я посмотрела на перевязанную руку Джона. Она выглядела слишком маленькой.
Я потянулась к ней, и Джон убрал руку, слабо улыбнувшись.
- Не отключайся, сестрёнка. С нами все хорошо, - его глаза не отрывались от меня, все ещё глядя с той незнакомой мне интенсивностью. - А с тобой какого черта случилось? - он вытянул мои руки, осматривая меня. - Даже в этой одежде ты выглядишь так, словно должна носить узи. На самом деле, ты выглядишь... более высокой. Что эти сумасшедшие видящие делали с тобой?
Я не могла выдавить ни слова. Я переводила взгляд между ними, чувствуя себя так, будто могу лишиться чувств. В этот момент Мэйгар, кажется, исчерпал запасы терпения.
- Мост, - прошипел он сквозь стиснутые зубы. - Что, бл*дь, это за люди? Что происходит? Если ты не скажешь мне, я стану расстреливать всех подряд... и первым делом застрелюсь сам!
Взгляды Касс и Джона метнулись в сторону, замечая мускулистого видящего, который, как я внезапно осознала, все ещё нависал надо мной, пытаясь решить, стоит ли вмешиваться.
Касс заговорила первой, смерив Мэйгара взглядом. Она поддела меня локтем и слегка улыбнулась.
- Кто этот милашка? - сказала она. - Ты умудряешься сидеть на двух стульях, девочка? - понизив голос, она пробормотала мне на ухо: - ...Надеюсь, у него есть страховка.
Я ошарашенно взглянула на Мэйгара, поначалу не понимая до конца, что она имеет в виду.
Выражение его лица заставило меня замереть. Глаза Мэйгара не отрывались от дверей кабинета. Прямо на моих глазах черты его лица исказились в хмурой гримасе.
- Поверить не могу, - сказал он. - У этого сукина сына девять жизней.
Не подумав, я проследила за его взглядом, и мои глаза совершенно внезапно остановились на Ревике.
13
На английском названия страны Грузия и штата Джорджия звучат одинаково – Georgia. Поэтому Джон поясняет, что он имел в виду Грузию, родину Сталина, а не штат Джорджия. В Джорджии, как и во многих южных штатах, распространена музыка в стиле кантри, а банджо – довольно популярный инструмент, отсюда и его упоминание.