Но его разум ощущался расслабленным.
Слишком расслабленным.
Ревик уставился в пустой стакан.
- Да. Что ж. Я говорил, что наркотиков нужно избегать, Реви', - извиняющимся тоном произнёс Териан-2. - Но непрактично совсем их исключать. Конечно, с ними нужно обращаться осторожно. Ты всегда обладал той странной невосприимчивостью, - Териан-2 рассматривал его так, словно Ревик был насекомым, карабкающимся по мокрому кафелю. - Возможно, это поможет тебе вспомнить, знаешь ли. Это ведь будет хорошо для тебя, да? Меньше смятения?
Пальцы Ревика сжались вокруг стакана.
- Видишь ли, у меня есть теория, - задумчиво сказал Териан-2. - Думаю, ты все вспомнил некоторое время назад, Реви'. Мне любопытно увидеть, какая часть тебя пробудилась наперёд твоего сознательного разума, - он всматривался в глаза Ревика. - А ещё я искренне полагаю, что ты знаешь порядок преемственности, друг мой. Или, возможно, ты что-то с ним сделал, а? Что-то, что ты забыл?
Когда Ревик продолжил таращиться в стакан, Териан вздохнул и щёлкнул языком.
- Признаюсь, мне все ещё очень сложно читать тебя. Даже теперь, когда ты якобы под моим контролем, я чувствую, что знаю тебя меньше, а не больше, - его тёмные губы поджались в тонкую линию, пока он всматривался в лицо Ревика. - Отчасти это притворство, да, но не полностью. Ты прячешься за личиной покорности. Покорностью Галейту, мне, Семёрке. Твоим Предкам. Все это заставляет меня задаваться вопросом, а что же скрывается за этой личиной.
Ревик мысленно закатил глаза.
Улыбнувшись, Териан зажёг дорогую, судя по запаху, палочку hiri, выдохнув облако сладкого дыма. Голод Ревика усилился.
- Полагаю, я понимаю, - сказал Териан. - ...По крайней мере, частично. Учитывая, как ты был воспитан, у тебя есть много практики и в лежании, и в подчинении, - он легонько укусил кончик hiri, посасывая смолу. - И все же я нахожу поразительным, что за все эти месяцы я не почувствовал от тебя реакции, которая не ощущалась бы изумительно хорошо подготовленной. Полагаю, все это действительно утомляет тебя на некотором уровне, я прав?
Ревик уставился на свои руки.
Когда молчание затянулось, он издал своеобразный лающий смешок.
Териан улыбнулся, вновь опустив свой вес на стул.
- Если ты не желаешь говорить о порядке преемственности, возможно, мы сможем обсудить другие вещи. Расскажи мне об Элизе, Рольф, - он стряхнул пепел с hiri. - Как тебя угораздило жениться на человечке? Как ты вообще умудрился оказаться в Германии?
Разум Ревика оставался вялым. Образы просачивались через трещины.
Её мёртвые глаза смотрели в его живые, улыбаясь, смеясь, пока она брела по сине-зелёной траве, и за ней струился шлейф темных волос. Он поймал её пальцы, затем всю её, и это было знакомо, так знакомо... но в каком-то отношении казалось омертвелым, далёким. Ревик и перевести дух не успел, как она уже снимала его одежду, просила его, и он лёг на неё, едва сумел сдержаться, когда очутился внутри.
Время стремительно ринулось вперёд.
Он стал старше, крупнее. Теперь она казалась ему маленькой.
Она завязала ему глаза, повела его в свою студию. Стена их дома с изображением меча и солнца...
Все потемнело.
Когда Ревик открыл глаза, он голышом лежал на холодном кафеле и трясся от боли.
Слезы катились по его лицу. Он не понимал, где находится. Он на мгновение ощутил с собой Териана, его друга - он клал руку на его плечо, смеялся, рассказывая ему очередную историю о той проститутке, которую он любил в Париже...
Териан-2 хлопнул в ладоши.
- Проснись, Реви'! Проснись!
Ревик открыл глаза. Он слышал её голос, но в этот раз слишком далеко; он не мог разобрать её слова. Стены вокруг него стекали словно жидкая ртуть. Он боялся, что это попадёт ему в рот, но он все ещё испытывал такую сильную жажду, что ему было почти все равно.
Териан поставил новый стакан воды. Он встал, наблюдая, как Ревик пьёт. Ревик рассчитал длину своих рук, радиус передвижения, который допускала цепь.
Он рассчитал каждый сантиметр, каждый миллиметр.
- ...как Элисон?
Ревик открыл глаза. Моргнул.
- Что?
- Элиза, Реви'. Ты помнишь?
- Она спала с ним, - выдавил Ревик. - Носила его ребёнка.
Свет испарился. Он отчаянно тыкался в темноте, его пальцы были сломаны и кровоточили. Он медленно умирал от голода, испытывал такую жажду, что не мог сглотнуть. Снаружи, из-за железной двери донёсся смех, ослепительная вспышка света после того, как у стены скрипнул замок. Меренье открыл дверь и пьяно пошатнулся на верхней ступеньке. С ним была женщина с зелёными глазами...
- Хочешь поиграть с холоднокровкой, девочка? С настоящим холоднокровкой?
Ревик дёрнул цепь, дёрнул ещё раз. Его запястья кровоточили.
Териан отвесил ему крепкую пощёчину.
- Кому ты докладывался, Реви'? В те годы?
Ревик видел чёрную свастику в белом кругу, кроваво-красный цвет за нею. Тела, сваленные в ямы горами, словно выбеленные куклы. Пули закончились. У него закончились пули. Теперь они хотели, чтобы он забивал их насмерть, бил прикладом пистолета по затылку, камнями, раздавливал танками. Воспоминания скользнули вперёд. Она бежала по полю, тёмные волосы развевались за нею. Карие глаза смеялись, дразняще звали последовать, погнаться за ней.
Наклонившись вперёд, Ревик вонзил зубы в собственное запястье, держа вену прямо там, где её проткнули бы клыки.
Он поднял глаза, остановив взгляд на Териане.
Сарк усмехнулся.
- Ты не сделаешь этого.
Ревик крепко укусил.
Кровь хлынула ему в рот. Он оголодал, ох*еть как сильно оголодал. Он пил собственную кровь, чувствуя тошноту одновременно со странным приливом сил. Краем глаза Ревик видел, как другой видящий поднимается на ноги, видел, как шевелятся его губы прямо перед тем, как все начало сереть.
Его глаза открылись. Прошло какое-то время. Или не прошло.
Он не мог пошевелить головой. Он попытался поднять голову, затем руки. Териан присел на корточки рядом с ним, жёлтые глаза смотрели спокойно.
- Теперь ты вспомнишь больше, Реви', - сказал он. - Не могу сказать, что позавидую тебе, когда это случится... но возможно, ты вновь почувствуешь себя свободным, да?
Ревик увидел идущую вниз трубку, по которой капала жидкость, смешиваясь с его кровью.
Что-то пошевелилось на его шее и горле. Что-то живое.
Он вспомнил, как Элли кормила его светом, свернувшись клубочком в его руках, когда он впервые очнулся в той кровати, в Сиэтле. Боль ударила по нему, лишь усилившись, когда он задался вопросом, почему он не удержал её там, почему позволил себе заснуть обратно, почему не пошёл за ней, когда она вышла из комнаты. Ревик помнил её пальцы, когда она делала наброски, помнил её сосредоточенные нефритовые глаза... помнил, как она сказала ему, что она хочет поговорить о Галейте. Помнил, как умер свет в её глазах, когда он ответил, что не поможет ей.
Териан был прав. Боги, Терри прав.
Почему он её не спросил? Почему, бл*дь, он её не спросил ни разу за все то время?
Здание из ржавого металла возвышалось над ним, одиноко стоя посреди поля.
Ревик посмотрел вверх и увидел, как окна вылетают наружу, как разбивается стекло, рассыпаясь до консистенции песка. Он слышал собственный голос, хохочущий в небо, воображающий лицо этого мудака Стами, если бы он видел его сейчас...
Касс сидела рядом с ним, прикованная к стене. Гигантские насекомые ползали у её ног, касаясь её кожи мягко ощупывающими усиками.
- Касс, - выдавил Ревик. - Не двигайся. Будь осторожна...
Она широко улыбнулась. «Эй, здоровяк. Хочешь одного?»
Подняв ногу, она голой пяткой раздавила жёсткий коричневый панцирь жука размером с кулак. Затем она подняла его и запихала целиком в рот, принявшись громко хрустеть.
Ревик наблюдал за ней, ощущая тошноту и лёгкую зависть. Голод подёргивал краешки его света, заставляя его голову опуститься ещё ниже и создавая такое впечатление, будто его череп был тяжёлым как металл.