– Все равно не хочу я ни на какой прием идти! – Анджей скрестил руки на груди и насупился.
– Ну, выбора у тебя нет, – развел руками Дариуш. – Придется. Так что самое время подыскать подходящий костюм. С галстуком.
– А моя нормальная одежда тебя чем не устраивает?!
– Извини уж, но твое обычное пальто слишком потрепанно жизнью для такого приема.
– Как и я, но это почему-то никого не смущает!
– Так, давай уже кончай выделываться и начинай искать костюм. И про галстук не забудь!
– Пип с тобой, – проворчал Шулер. – Будет тебе и костюм, и галстук. А теперь вали давай. У меня у учеников практический экзамен через два часа.
– Курвица! А я уже надеялась, вы забудете!
– Не в этой жизни. А теперь иди буди Леха.
– Почему я?!
– Потому, что если уж я не могу выражаться при вас, то вы при мне – тем более!
– Ой, ну и пофиг! – девушка поднялась с дивана и дважды хлопнула себя по бедру, подзывая ярчука: – Принцесса, ко мне!
Собака лишь ухом дернула, не собираясь покидать столь удобное место, как хозяйские ступни.
– Не-не, – осклабился Анджей. – Давай своими силами.
– Да ну е…
***
Алиса смотрела на двухэтажный деревяный дом. Он походил на уродливого старика: тощего, грязного, скрюченного артритом, радикулитом и десятилетиями тяжелой работы на заводе. Лужайка перед входом напоминала чью-то плешивую макушку, а забор – щербатую, полусгнившую улыбку.
– Да на кой вообще очищать это место? – наконец спросила послушница. – Кому оно нужно вообще?!
– Полагаю, наставник выбрал данное здание именно потому, что никто не станет платить за его очистку, а если мы не справимся, то это никому не навредит, – ответил Стеф.
Лех поправил лямку от рюкзака и пожал плечами:
– Какая разница? Очистить все равно надо.
– И то верно, – вздохнула Алиса. – Ладно, пошли, что ли…
Аколит толкнул калитку. Та издала последний скрипучий стон и рассыпалась на части. Парень так и застыл с поднятой рукой.
Интересно, это хороший или плохой знак?.. Послушница протиснулась мимо него за ограду и уверенно затопала через лужайку ко входу. Взбежала вместе с Лехом на крыльцо и обернулась.
– Стеф! Кончай сыковать и давай иди уже сюда!
Тот замер перед ступенями, задрал голову и напряженно пялился на дом. Аколит вздрогнул и опустил взгляд на нее:
– Я отнюдь не боюсь. Просто мне показалось, словно что-то мелькнуло в окне второго этажа.
– Да-да, конечно, я так и поняла, – закивала Рыжая. – А теперь давай в темпе двигай сюда! Я первой в эту халупу не пойду! Не хватало еще, чтобы на меня какая-то балка рухнула.
– Лех, иди первый, – Стеф медленно поднялся к ней.
Нефилим пожал плечами и зашел в дом. Послушница подождала. Убедилась, что никакого грохота не раздалось и только тогда шагнула внутрь. Там воняло. И было очень жарко. Ей показалось, что, вместо полутемного коридора, она попала на улицу в разгар летнего дня. Пересохший воздух будто царапал кожу. Резко захотелось вывалить язык на плечо, как дворовая псина, и спрятаться в тени панельной многоэтажки. Алиса вытерла тыльной стороной ладони выступивший на лбу пот.
Парни последовали за ней. Они не обладали магической чуйкой и не заметили никакой разницы. Для них это была просто уродливая старая прихожая уродливого старого дома, а не какой-то предбанник Ада.
«Курвица, так нечестно! Пусть они тоже страдают!»
Послушница зло протопала вглубь развалюхи. Остановилась, поднесла ладонь к лицу. Сосредоточилась. Шепнула несколько слов на языке, мертвом уже не одно тысячелетие. Из-под ногтей поползли нити болотного цвета. Свились в «блуждающий огонек». Мигающее поисковое заклятие полетело перед ними.
Они обошли весь первый этаж. Кухня, ванная, туалет, кладовка… Очень быстро выяснилось, что тут еще и дофига шумно. Дом напоминал инвалида, неспособного уснуть из-за постоянной боли и потому не прекращающего ворочаться в постели, стонать, кряхтеть и причитать. А еще вонять. Запахи плесени и падали насквозь пропитали каждый гребанный уголок.
– Скрипы, шорохи, грохот… – невнятно перечислила послушница, прикрывая нос.
Она внимательно следила за шаром света. Чутко ловила каждый посылаемый им образ. Мохнатый клубок разгорался ярче, когда шумы звучали чаще и громче, и тускнел, когда те затихали.
– Голоса, – добавил озирающийся Стеф.
Э? Голоса? Она не слышала никаких… впрочем, она куда больше внимания уделяла заклятию, чем звукам.
– В общем, типичные проявления грохотаниса, – подытожила Алиса.
– Полагаю, да.