Алиса обернулась на Леха… Если нефилим и заметил, то явно ничего предпринимать не собирался. А сказать ему что-то, не прервав ритуал, она не могла. Курва. Рыжая сжала кулаки до белых костяшек. Ногти впились в ладонь. Боль помогла сосредоточиться. Послушница сорвала все клапаны и начала вливать Запас без остатка в молитву прежде, чем бирзал сумел бы его опустошить. И одним ударом она выпнула ублюдка нафиг из Яви.
Ноги подкосились, и Алиса без сил упала на пол, больно двинувшись о бетон. Она поднесла ладони к лицу. Руки дрожали так, что пальцы казались размытыми… или может у нее еще и перед глазами плыло? Курва, да она вся дрожит!
«С фига ли тут так холод-д-дно?!»
– Так, а вот это уже нехорошо! – раздался позади крик Стефа. – Совсем нехорошо!
Послушница заставила себя обернуться. Аколит носился по подвалу странными рывками. Будто убегал от чего-то, что повсюду… какого фига?
Парень вдруг споткнулся и упал рядом с разбитым зеркалом. Перевернулся на спину. Зашарил рукой по полу, другой отмахиваясь от воздуха перед собой. Его пальцы сомкнулись на большом осколке.
Лех растерянно смотрел то на друга, то на Рыжую, не решаясь ничего предпринять. Стефан занес кусок стекла над грудью, явно собираясь вонзить себе в горло. Алиса попыталась встать, но не хватило сил. Курва! Попробовала что-то сказать нефилиму… чечетка зубов не позволила и слова выговорить. Курва-курва-курва!
У осколка выросли две руки. Тощие, дряхлые, пятнистые. Старческие. Они уперлись в грудь парню, не давая тому вскрыть себе глотку. Секунда борьбы. Еще одна. И стекло отлетело в сторону.
С грохотом распахнулась дверь. В подвал влетел учитель со спортивной сумкой на плече. Он швырнул Леху свое пальто: «Закутай Алису!». А сам кинулся к Стефу. На ходу махнул рукой – парня прижали к полу штук пять «щитов веры». Опустился рядом с ним на колени. Снял с пояса какой-то пузырек и влил содержимое в рот аколиту.
Где-то полминуты ничего не происходило… а затем парень пришел в себя. Чародей убрал «щиты», и Стеф сел, ошеломленно моргая и водя башкой по сторонам. Анджей похлопал очухавшегося парня по плечу. Подозвал нефилима и приказал отнести друга в машину на улице. После чего встал и подошел к послушнице.
– Что со Стефом? – выговорила она, сдерживая дрожь и поджав колени, чтобы целиком уместиться под гудящим от работающих амулетов пальто.
– Мара, – Шулер достал из сумки термос и вручил Алисе. Та мгновенно отвинтила крышку и приникла к исходящему паром питью. – Я дал ему настойку из крапивы, ослабляющей славянских демонов, и зверобоя, очищающего организм от паранормального. Он будет в порядке. Сама как? Согрелась немного?
– Какого х-х-х так холодно?! – оторвалась она от горячего шоколада.
– Тьма – это противоположность Огня, отсутствие любой энергии. Магической, жизненной и тепловой, конечно.
Рыжая прикончила обжигающий напиток и отдала термос:
– Бирзал… заморозил меня?.. Но я не чувствовала ничего во время ритуала! Когда этот ушлепок успел?!
– Твое чувство опасности работает по принципу жара, – Анджей помог ей подняться и едва успел подхватить начавшее сползать пальто. Заново укутал послушницу и продолжил: – Оно нивелировало ощущение холода от бирзала.
– Ты знал, что все так и будет?! – уставилась она возмущенно на учителя, аккуратно ведшего ее к лестнице наверх.
– Я предполагал, что такое может случиться, – кивнул чародей. – В целом, этот экзамен был призван проверить ваше умение справляться с непредвиденными обстоятельствами. О том, насколько успешно вы с ним справились, предоставлю судить вам самим. А сейчас – надо показать тебя врачам.
***
Оставив учеников в палате Алисы, Анджей вышел в пропахший демоном болезней коридор. Как же он ненавидит больницы! Чародей устало опустился на стул и прикрыл глаза. Холера…
– Эй, – раздалось сверху дребезжание стекла.
Шулер проигнорировал его.
– Эй!
– Эй!
– Эй-эй-эй-эй…
Анджей раздраженно стянул с головы шляпу и посмотрел в зеркало внутри:
– Чего разорался?!
– Ты же сам не знал про мару в доме, – выпалил Старик. – Почему ты соврал детям?
– Я не могу врать, – потер бровь чародей. – Чисто физически. И тебе это прекрасно известно.
– Ой, я тебя умоляю! – цукумогами сморщился еще сильнее, чем обычно. – Я, конечно, демон, но даже я выкупаю, что утаивание такой важной информации – слишком близко ко лжи. Они ведь там теперь по-любому сильно парятся из-за того, что так облажались.
– Во-первых, они реально облажались. А во-вторых – спроси они хоть что-то об экзамене – я бы все им рассказал. Пришлось бы.