— Этого Вульфа давно ищут, — произнес он, пропуская меня внутрь небольшого помещения. — Всех собак на территории перебил, живодер. А теперь вот, людей с шакалами путает.
— С гиенами, — поправил я.
— А, гиены шакалы — один хуй, — отмахнулся охранник. — Сейчас я передам предупреждение своему начальству. А ты здесь посиди. Чаю попей.
Пост охраны был небольшим. Узкий лежак напротив входа, покрытый масляными пятнами стол, на котором скособочилась стопка газет и небольшой ноутбук с три джи модемом, да рассохшийся табурет. А больше в помещении не было ничего.
Я осторожно уселся на табуретку, которая жалобно заскрипела под моим весом, и уставился на монитор, на который транслировались записи с установленных по периметру предприятия камер. Передо мной как по волшебству появилась кружка, из которой свисала на нитке бумажная этикетка. Переговариваясь с кем-то по рации, охранник вышел из будки.
Я осторожно взял кружку, сделал глоток горячего сладкого чая. Язык обожгло, и я поморщился. Кончик языка словно покалывало маленькими иголками. А следом пришло и лёгкое онемение.
Я взглянул в окно. Охранник стоял на пороге, говоря в рацию и то и дело посматривая в мою сторону. Интересно, что он там рассказывает?
Я отхлебнул чай, с интересом уставившись в камеры. Язык снова занемел. Только теперь, чувствительность пропала не только у кончика языка. Я осторожно притронулся кончиком языка к зубам. Прикусил щеку. И результат этого опыта мне решительно не понравился. Мне словно вкололи анестезию, полностью лишив чувствительности. И что-то подсказало мне, что дело было совсем не в ожоге горячим чаем.
«Вы были отравлены.
Сбор информации…
Сбор завершён.
Препарат, который был использован для отравления:
натриевая соль γ-гидроксимасляной кислоты.
Разблокирована новая специализация: химик».
«Что за херня»? — мелькнуло у меня в голове. Я уставился на кружку с чаем. Попытался было взять ее, но рука словно налилась свинцом. Веки словно сами собой закрылись, и стол быстро приблизился, врезавшись в мое лицо и выбивая из меня остатки сознания.
Глава 6 Больница Николая Чудотворца
— Кажется, он пришел в себя.
Я с трудом открыл глаза, осматривая комнату. На глаза словно накинули пелену, отчего изображение было размытым и нечётким.
Попытался пошевелиться, да не тут-то было. Все мое тело будто сковали по рукам и ногам, лишив возможности двигаться. Свободно двигалась только голова. Чем я и воспользовался.
Небольшая белая комната. Высокая кровать, у изголовья которой стоял какой-то хитроумный аппарат. Умывальник в углу у входа и шкаф для одежды. Вот и вся скудная обстановка.
— Где я?
Слова дались мне тяжело. Язык будто распух и с трудом ворочался во рту.
— Успокойтесь, все хорошо.
Надо мной с обеспокоенным видом склонилась девочка в белом халате. Очень миленькая, надо отметить. Русые волосы, собранные в хвост, большие голубые глаза, чуточку пухловатые губки.
И теперь, когда она склонилась так низко, мне открылся прекрасный вид, скрывающийся за распахнутым воротом халатика. Этот вид совершенно загипнотизировал и зачаровал меня, лишив желания задавать вопросы. Девушка заметила это, но халат запахивать не стала. Мне же лучше.
— Вам стало плохо на мусороперерабатывающем заводе. У вас начался бред и галлюцинации. Это нормально. Тяжелое производство, работа с химикатами часто вызывают подобный эффект. Но для проверки, вас доставили сюда.
— Куда это: сюда? — не понял я.
— В больницу имени святого Николая Чудотворца, — спокойно починила девушка.
— В дурку?
Про больницу на набережной ходило много слухов самого разного толка. Одни сетовали на карательную медицину, другие говорили, что это лучшее место, в котором им довелось побывать. Если бы мне, конечно, дали выбор — я предпочел бы посетить Бехтеревку. Но, как говорится, за неимением горничной…. Ладно.
— Алексей Иванович просил сообщить, когда вы придёте в себя. Гена, проводи нашего гостя.
«Куда это проводить? На шоковую терапию? Или опыты на мне ставить будете»? — хотел было спросить я, но тут дверь открылась, и в палату вошёл Гена. И при виде его я премного забеспокоился. Основания для этого были. Детина был двухметрового росту, широкоплечий, абсолютно лысый, с лицом, более похожим на морду бульдога. Огромные ноздри шумно втягивали воздух, мясистые губы растянулись в ухмылке, обнажая кривые зубы. Мне показалось, что их чуть больше, чем положено иметь человеку. Крутые надбровные дуги нависали над глубоко посаженными глазами с красноватыми белками. Столкнувшись взглядом с вошедшим, я гулко сглотнул.