Мира знала, что самая трудная задача даже не с этими продажными патриотами справиться, а с бывшей женой Шуры. Он, сопляк, до сих пор эту «колдунью» любит, о девочке своей вспоминает, иногда ходит подсматривает, как она из садика за ручку с бабушкой выходит, даже жалкие гроши через знакомых пытался ей подбрасывать. Это Мире известно через своих шпионов, но она скандалов пока не устраивает, а как только они распишутся с ним, тут уж она станет полноправной хозяйкой, но расписаться можно будет только после отъезда её родителей, чтобы никак Шурино имя в документах сейчас не мелькало, внимание чиновников не привлекало. Какая же она дура, что до отъезда родителей «засветилась» артистической семейке! Страшно, если знаменитость на «кнопки свои будет нажимать»!
Мысли вертелись в голове Миры круглые сутки, трудно поверить, что ещё полтора года назад она восторгалась Шуриной семьёй и была уверена в их единстве. Вот змеи подколодные, рассуждают о «духовности и творчестве», а на самом деле «совки», за деревянные рубли купленные, только о наградах и думают. А их сучке-дочке с дип-зятем я покажу, «где раки зимуют»! Она мне многое из своих секретов нашептала, ни в какой Алжир они не поедут, в лучшем случае зятёк будет прозябать в МИДе, бумажки из кабинета в кабинет таскать.
А сейчас нужно затаиться и сделать вид, что они обдумывают их советы. Пусть считают, что дачный разговор произвёл впечатление, и они вправду засомневались.
— Шура, ты позвони своему папаше-патриоту и скажи, что он прав и мы, вероятно, никуда не поедем. Нужно ему мозги запудрить, бдительность его усыпить, а то он такую кашу заварит дров наломает… Попроси их никому не распространяться о нашем разговоре.
Мира понимала, что знаменитый артист и сам будет играть в молчанку, не в его интересах трепаться о «таких» планах. Но в данной ситуации навести тень на плетень не помешает.
Родителей своих она оберегала, о скандале на даче не рассказывала, отнекивалась. Как ни странно, им не пришлось долго ждать, к весне родители Миры уже получили разрешение на выезд, отвальной не устраивали (чтобы не привлекать особого внимания), тихонечко улетели на историческую родину. На душе и в квартире образовалась пустота. Мирочка очень любила своих «стариков», жалела их, кроме того, они были большой материальной подпиткой. Теперь можно было расписаться с Шурой, и прямиком к намеченной цели.
Время шло, оно спрессовалось, сжалось в комок, нужно многое успеть, главное, не расслабляться и не мелочиться. Первый этап они прошли: уволились тихонечко из Мюзик-холла, деньги ей родители оставили, она продала кое-какие малоценности, а «Жигуленка» продадут под отъезд, теперь нужно добиться от Надьки подписи под свидетельством, что она «не возражает против отъезда отца ее дочери». По закону «свинства» в ОВИРе требуют выплаты алиментов до совершеннолетия девчонки. Но она же не его дочь! Нужно это доказать, Шурку пошлем «по блату» в лабораторию сдать сперму, ему справку выдадут, что он «уже десять лет как импотент», а потому зачать ребенка не мог, Надьку обвинят в мошенничестве, алименты платить не нужно будет. Ха-ха-ха! Мирочка была собой довольна, ловко придумала, не головка, а «дом советов»!
Шуре такой план показался забавным, он представил процедуру в лаборатории и глупо хмыкнул.
Пришлось ехать в Первый медицинский, где его обласкали, сказали, что через десять дней выдадут нужную справку. Шуре всё это казалось смешным, несерьёзным, но коли так велела Мира, он согласился, иначе выходило, что деньжищи до совершеннолетия дочки нужно было бы выплатить огромные. А кому хочется?
Справку выдали, он её по почте заказным письмом Наде послал, она глазам своим не поверила, звонила, плакала в трубку и искренне его жалела, сказала, что это не она хочет алименты, а ОВИР от неё так требует, она от него никогда ни копейки не просила, она здесь ни при чем, дочка носит его фамилию, а он её отец. Мира вторую телефонную трубку держала, нервно курила и Шуре громко зашептала, что заплатит Надьке, если та откажется от отцовства и его фамилии. «Скажи этой стерве, что бабки будут бешеные!» — билась в истерике Мирочка. Шура идею выдвинул, предложил, а Надя плакала и не понимала, зачем лишать девочку отца, говорила, что никаких денег ей не надо и что это вправду ОВИР требует. Пришлось продать «Жигуленка» и заплатить этой жадной гадине всё до копеечки. «Вот увидишь, она эти деньги просадит за десять дней! Она цену денег не знает! Это же богема! Твоей доченьке достанутся к совершеннолетию рожки да ножки». Ох, как она ненавидела эту длинноногую малохольную «колдунью»!