На днях, во время работы, с Катей случилось что-то непонятное. Будто какая тайная сила встряхнула ее изнутри, и все перед ней зашаталось, в глазах стало темно, Катя чуть не упала со стремянки. Едва успела схватиться руками за поручни, медленно сползла вниз, опустилась и села в углу прямо на пол, прислонившись к стене. Хорошо, что в это время девчата разрезали обои, и никто не обратил внимания на Катюшу. Она через силу поднялась, вышла в смежную комнату, где стоял бачок с водой, попила. Долго стояла у окна, смотрела на голубей, воркующих на балконе, и ей хотелось и плакать и смеяться. В этот день Катя поняла, что под сердцем у нее бьется ребенок. Никому не сказала о своей радости, боялась насмешек. Как же, мол, так, свадьбы не было, жених уехал в далекие края, а дело вон куда зашло?
Вскоре после этого случая наконец пришло письмо от Гены. В тот день Катя зашла на почту с Настей Тропаревой, и пока подружка получала деньги в сберкассе, Катя нетерпеливо распечатала письмо, стала читать, присевши на стул у окна. Настя, поглядывая на Катю, видела только плечи и спину подруги.
Письмо оказалось неожиданно коротким.
«Здравствуй, Катюша! Я вообще не хотел ничего писать тебе, но, как честный человек, решил все разъяснить и поставить точку, чтобы ты не думала обо мне, какой я подлый и так далее. Сама понимаешь, дело мое молодое, встретилась на моем пути хорошая женщина, мы поженились, живем в ее собственном доме с садом и виноградными лозами. Работу нашел подходящую, заработки высокие, а климат тут такой, что о ревматизме не думаю, ты об этом не беспокойся. Извини, что так вышло, прощай и забудь меня. Гена».
Обратного адреса не было ни на конверте, ни на письме.
— Что пишет? Зовет? — раздался за спиной Кати веселый голос Насти.
Не поворачивая бледного лица к подруге, Катя несколько раз кивнула головой и странным голосом сказала:
— Зовет. Приезжай, мол, скорее. Хоть завтра.
— Счастливая. У самого моря будете жить? — искренне порадовалась за подружку Настя.
Катя молча прятала в сумочку письмо, долго копалась, доставая платок, комкая его нервными пальцами.
— И виноград, и фрукты всякие, — пыталась улыбнуться Катя. — Солнце жаркое, как в Африке.
— В каком же городе? — допытывалась Настя.
— Кажется, в Севастополе. Нет, в Ялте.
— Обалдела от счастья, Катька, язык заплетается, — засмеялась Настя, обнимая за плечи подругу. — Я в жизни не видала моря. Завидую тебе. Когда поедешь?
— На той неделе. А может, и раньше, да хоть и завтра. Как захочу.
Катя вышла на улицу и, быстро шагая, направилась к дому. Настя не отставала, стучала каблуками по тротуару и время от времени громко объясняла встречным знакомым:
— Получили письмо, уезжает Катюша. В теплые края, к самому морю…
Катюша никому не сказала об истинном содержании письма. Что толку? Будут жалеть, расспрашивать, а что она может объяснить другим, если и сама не понимает, почему Генка поступил с ней так подло? Банальная и пошлая история, скажут люди, можно только пожать плечами и махнуть рукой. Но это, если смотреть со стороны, как на чужую беду, а тут беда своя, как отмахнешься, коли сердце сжалось в комок и душа кипит от обиды. Сделать вид, что никакой любви не было, на все наплевать, стерпеть удары судьбы и жить, как получится? Забыть Генку, выбросить из сердца навсегда, покоряясь всему? А как же тот, другой, который уже живет во мне и который всю жизнь будет напоминать о прошлом?
Подумав о ребенке, Катя готова была разрыдаться.
Придя домой и закрывшись в комнате, она горько заплакала от обиды. Хотелось кричать, звать на помощь людей. Но чем они могут помочь? «Кому нужны мои несчастья? Сама справлюсь с бедой, буду жить, как жила».
Как ни утешала себя Катюша, но до конца не могла успокоиться, потому что хорошо понимала свое положение: жить дальше так, как жила прежде, никак нельзя, теперь все будет по-другому. Но как? Она станет матерью. Раньше она думала об этом с радостью, а теперь все представлялось ей ужасным и мрачным. Как ни скрывай, люди все равно узнают, что Генка оставил ее, обманул, что у нее будет ребенок без отца.
И она решила: «Пока никто не знает о ребенке, пусть думают, что уезжаю к Генке. Исчезну с глаз, увезу с собой тайну».
Все эти дни она скрепя сердце делала вид, что все хорошо, собралась, созвала подруг и соседей, устроила проводы. Ее посадили в автобус, расцеловали, прослезились, пожелали счастливой жизни на новом месте в теплых краях — на берегу Черного моря.