Щеки ее пылали от возбуждения, в глазах сверкали слезы, она вся тряслась.
— Куда мне деваться? В речку с моста или на рельсы под поезд?
— Глупости говоришь. Успокойся и возьмись за ум, нечего распускать нервы.
— А вы помогите, не уговаривайте!
— Сколько тебе лет?
— Двадцать…
— Успокойся, умница, — погладила ее по голове Мария Ивановна. — Ты знаешь, чего добиваешься? Такая операция может навсегда лишить тебя материнского счастья. Когда с женщиной случается такое в первый раз, операция может стать роковой. Поверь мне, я двадцать второй год на этом месте, чего только не навидалась. Я знаю, с какой легкостью многие в молодости делают такую ошибку, а потом каются всю жизнь.
— Вам-то что до моей жизни? Я прошу вас. Нет такого закона, чтобы отказать.
— А закон человеческой любви? — сказала Мария Ивановна, глядя в глаза Катерине. — Ты женщина и должна понимать это. Тебя оскорбил мужчина, и ты хочешь отомстить ему такой тяжкой ценой? С него все равно как с гуся вода, а ты самое себя накажешь и живую душу погубишь. Я тебе в этом деле не пособница.
Девушка закрыла руками лицо, отвернулась.
Мария Ивановна с состраданием смотрела на нее, готова была обнять чужую девушку, как свою дочь, успокоить.
— Не убивайся, ты славная. Не пропадешь, не сгинешь. Возвращайся в бригаду и работай. И я тебя не оставлю. Приезжай за советом, когда захочешь, или еще какую помощь всегда окажу.
Девушка поднялась, стала собираться, сердито сказала Марии Ивановне:
— Не хотите помочь, и не надо. Другой выход найду.
— Куда подашься, бедовая голова? Что надумала? — загородила ей дорогу Мария Ивановна. — Ты, девка, не дури.
Катя нерешительно шагнула к выходу.
— У меня к вам одна просьба есть: когда будете в поселке, никому не говорите, что я приходила к вам с этим делом. Пусть девчата верят, что я уехала к своему жениху и живу счастливая. Прощайте!
— Нет, ты постой, — решительно остановила ее Мария Ивановна. — Я тебе, как врач и как женщина, говорю: не смей делать черное дело. Подумай, поразмысли, Поезжай к родным, они поймут. У тебя есть мать?
— Нет у меня родных. Только одна больная старенькая тетка на пенсии в Курске живет. Я убью ее такой новостью. А больше некуда ехать. На стройку тоже не вернусь.
— Куда же подашься?
— Н-не знаю. Куда-нибудь. Найду выход.
Девушка резко обернулась к Марье Ивановне, сверкнула влажными глазами, с отчаянием застонала:
— Неужели у вас вместо сердца камень? Помогите же!
Она стояла в дверях и плакала.
Мария Ивановна вернула девушку в комнату.
— Ты вот что, красавица, не распускайся. Не малое дитя, слезами не поможешь. Поживи пока у меня дома, оставайся, — внезапно предложила Мария Ивановна и стала искренне уговаривать Катю. — Я правду говорю, иди ко мне, никто тебе слова не скажет. Все уладится, войдет в берега, а там и сама решишь свою судьбу, как захочешь.
Мария Ивановна была рада, что ей пришла в голову такая мысль. Девушка в самом деле славная, жаль, если сделает вгорячах глупость, изуродует себя на всю жизнь. Найдет какую-нибудь знахарку или глупых советов наслушается. Такие отчаянные на все идут.
— Иди, соглашайся. У меня хорошо, спокойно.
— Да как я у вас буду жить? — спросила Катя. — На какие средства?
— Мы же люди, придумаем что-нибудь, не пропадем. Соглашайся, прошу тебя. У нас в доме тихо и мирно. Одна я да старая мамаша — семидесятипятилетняя, добрая женщина, бегает по хозяйству, как молодая. Примет тебя, обласкает.
Девушка стояла потупившись, молчала.
— Так я скажу Прокофьевне, она проводит тебя, а после дежурства и сама заявлюсь. Ну как? Согласна?
Они посмотрели друг на друга, улыбнулись.
Мария Ивановна вывела Катю в коридор, позвала Прокофьевну и дала ей наказ отвести девушку на квартиру.
Дом, где поселилась Катя, был расположен на широкой улице в центре старой части города. Непохожий на другие дома, он выделялся среди иных построек своим необычным видом. Сохраняя благородную старинную стать, высокий, украшенный шестиколонным портиком, с фронтоном, с резными наличниками на светлых окнах, этот дом и теперь еще внушает всем прохожим доброе чувство почтительности и уважения. Он пережил несколько поколений горожан, которые оставили после себя деревянные и кирпичные постройки, заборы, башни, церкви и мечети, лавки, магазины, заводы и фабрики, казармы, школы, общественные здания и не заслонили этого здания, не дали ему затеряться и исчезнуть в бурных волнах кипучего времени. Живущие ныне в этом старинном степном городе люди берегут знаменитый дом с колоннами, как драгоценную реликвию истории нашего государства. И Катя, будучи в крайне душевном расстройстве, подойдя в первый раз к необычному дому, невольно остановилась перед ним, окинула удивленным взглядом снизу доверху. Увидела на темной доске памятную надпись, стала читать, пораженная внезапным открытием для самой себя.