— Кричишь, как напуганная птица, вот только крыльями не машешь? Я безумно соскучился, иду на риск, а ты вредничаешь и дуешься, — развернул он её резко к себе. — Ты же умная и не вредина, всё ж понимаешь и сознательно укорачиваешь мой век. — Жарко целуя, он прижимал её к себе. — Лю, пожалуйста, не делай так больше, я сатанею.
Она с дрожью в голосе язвительно спросила:
— Как же ты собираешься жить, выдав меня замуж за другого.
Его ответ был честным.
— Не знаю. Но я хочу, чтоб у тебя было всё, как у людей. Нормальный секс, дети… Твоя жалость погубит нас обоих.
Её тон был грустный и прохладный.
— Во-первых, это не жалость. Жалостью будет, если я соглашусь быть твоей куклой для секса. Во-вторых, ты не любишь меня. Значит, не о чем говорить.
Ему не понравились её слова и он, встряхнув, с силой прижал женщину к себе.
— Как бы оно там не было, а мы драгоценное время тратим впустую. У тебя неудобно стоит стол, просмотр обеспечен со всех сторон. А ну пойдём вон в тот уголок, что за шкафом. Там и диванчик имеется. Это для каких же таких нужд его сюда приткнули? — разглагольствовал он раздражённо.