Поговорим об Ур–Намму, который, если верить его надписям, «дал засиять справедливым законам», «сделал постоянными судебные решения». По мнению исследователей, свод законов Ур–Намму, форма, в которой он был составлен, послужили образцом для позднейших законодателей. Интересно, что на так называемой стеле Ур–Намму, хранящейся в университетском музее в Филадельфии, изображён бог Нанна, передающий какой–то предмет своему наместнику на земле. К сожалению определить, что именно Нанна вручает царю, невозможно, но эта сцена напоминает изображённую на стеле Хаммурапи, которому бог Шамаш вручает символы власти и даёт право устанавливать законы. Не проявилось ли и здесь стремление следовать традиции?
Восстановить свод законов Ур–Намму в полном объёме пока не удалось, большая часть текста разрушена. Из 370 строк, составлявших, как полагают исследователи, полный текст свода законов Ур–Намму, расшифровать удалось лишь 90. По вопросу об общем числе статей в своде Ур–Намму мнения учёных разошлись. Существует предположение, что в нашем распоряжении имеется лишь первая табличка из двух или более, составлявших полный текст кодекса. Всё это усложняет задачу, стоящую перед исследователями законодательной деятельности Ур–Намму. Однако кое–что всё–таки удалось прояснить. Так, известно, что первая статья касалась вопросов, связанных с посадками — скорее всего речь шла о деревьях; пятая была посвящена распределению воды в ирригационных каналах (а может быть, умышленному или неумышленному затоплению чужого поля); в девятой статье рассматривался вопрос о колдовстве. Всё это, однако, фрагменты; на их основании можно строить сколько угодно догадок, но истину установить трудно. Зато три статьи, которые мы привели выше, сохранились полностью и являются бесценным материалом для выводов и сопоставлений.
Интересно отметить, что законы Ур–Намму отличаются от законов Хаммурапи. Шумеры не знали и не применяли принципа «око за око, зуб за зуб» — он был им чужд. В ту отдалённую эпоху существовало более гуманное и справедливое право, требовавшее не телесного наказания, а денежного штрафа, возмещения за причинённый кому–либо ущерб. Разумеется, в основе этого, с нашей точки зрения более справедливого, законодательства лежали прежде всего социально–экономические условия. Это так. Но не сыграл ли здесь известную роль унаследованный от предшествующих поколений, уходящий корнями в глубь веков «инстинкт справедливости», который возник из чувства общности людей, преданных одним богам и служащих одному правителю? Это следует принимать во внимание, говоря о мягкости и «прогрессивности» законов Ур–Намму. Кодекс Ур–Намму — одна из глав затерявшейся во мраке тысячелетий истории шумерского законодательства, промежуточное звено между установлениями древнейших законодателей и кодексами позднейших правителей, таких, как Липит–Иштар и Хаммурапи.
Царь Ур–Намму, как и его последователи в области законодательства, не был оригинален в формулировке своих законов. Провозглашённые им принципы были основаны на традиционном праве, которое действовало на протяжении многих поколений и опиралось на древнейшие обычаи и прецеденты, каковыми являлись судебные постановления, принятые в годы правления древнейших династий. И во вступлении, где Ур–Намму сообщает о своих победах над врагами, о своей приверженности к справедливости и о стремлении к всеобщему благу, он тоже не оригинален.
Вернёмся на триста лет назад. Мы в Лагаше. Идёт 2350 год до н. э. После периода процветания и славы, когда правители этого города–государства властвовали над всем Шумером, наступили тяжёлые времена. Властолюбивые, рвущиеся к новым завоеваниям, ненасытные правители Лагаша довели своих подданных до полной нищеты. Подати растут, налоги увеличиваются, никто не уверен в завтрашнем дне. Богачи притесняют бедняков. У сборщиков налогов слишком длинные и цепкие руки. Всё, даже богатства храмов, захвачено царями. И тогда (как пишет автор уже известной нам надписи)
…Когда бог Нингирсу, витязь бога Энлиля, Уруинимгине царство Лагаша передал… власть его установил. Божественные решения прежние он [т. е. Уруинимгина] к ним [т. е. людям] приложил, слово, которое царь его Нингирсу ему сказал, он установил.
Первый царь–реформатор в истории человечества, Уруинимгина, «восстановил свободу» и силой установленных им законов сделал так, что ни один «жрец снабжения в сад матери бедняка не вхаживал», сделал так, что, если «сын бедняка закинет сеть, никто не заберёт его рыбу».
Он приказал детей Лагаша от… грабежа, убийства, разрушения дома освободить (букв, «очистить»), право их создал. Чтобы сирота [и] вдова мужу, силу имеющему, не предавались, с богом Нингирсу Уруинимгина слово это установил.