– Наверно. Это дед забросил так далеко. Он всегда всё кидал куда подальше.
Вадик вдруг встрепенулся, на лицо Вадика вскарабкалась гримаса марки “Не держите меня за дурачка!”.
– Ян, ведь вам перчатки не нужны, да? Через час открывается магазин, и вы могли бы перчатки купить. Вам так срочно понадобилось стирать футболку, что не могли подождать всего час до открытия магазина?
– Ты угадал.
– Угадал, как же! Вы хотели знать, есть у меня те перчатки или нет. Они что, как-то связаны с… со смертью деда? Вы всё ещё пытаетесь выгородить Афоню?
– Попытка – не пытка.
– Больше ко мне не приходите, Ян. Хорошо?
Вадик захлопнул дверь. Я зашагал к себе.
По пути я задался вопросом: зачем Вадик с такими подробностями объяснил причину, по которой выбросил перчатки? Не проще ли было сказать: “Выбросил”, и всё? Ведь причину, по которой перчаткам пришло время отправиться в мусорный бак, я не спрашивал, а Вадик лез из кожи вон, лишь бы как можно правдоподобнее объяснить, почему перчатки исчезли. Зачем Вадику эти выкрутасы? Не затем ли, что перчатки исчезли совсем по другой причине?
Дома я просмотрел на мобильнике снимки пенала, которые делал и в вечер смерти Самуилыча, и накануне, когда влез к Вадику непрошенным гостем.
Ни на одной полке пенала перчаток я не увидел. На нижней полке стояла коробка от обуви, а в ней валялись одни только крышки для консервации, закаточный ключ да штопор. Перчатками на нижней полке не пахло. А ведь Вадик сказал: “Когда высыхают, то лежат в пенале, на нижней полке”.
Я выписал себе похвальную грамоту. Всё-таки у меня получилось одним выстрелом прихлопнуть двух ушастых: я узнал, что перчаток таки нет, и заодно поймал Вадика на вранье.
Осталось перчатки найти и отдать криминалистам, чтобы проверили перчатки на наличие следов пороховых газов и сверили отпечатки перчаток с теми отпечатками, что нашли на ружье. Если отпечатки совпадут и следы газов найдутся, то не помешает Вадика спросить, откуда на наружной поверхности перчаток взялись следы пороховых газов, а изнутри перчаток – частички кожи и следы пота с рук не только Самуилыча, но и Вадика.
Вадик, конечно, мог объяснить следы пороховых газов на перчатках тем, что Самуилыч стрелял с балкона в воздух всегда только в перчатках для мытья посуды, да вот только какой судья в этот бред поверит?
Для начала я решил выяснить, под каким соусом Вадик выбросил перчатки: как ненужную вещь в процессе наведения порядка в квартире, или же как улику в процессе заметания следов после того, как в перчатках застрелил Самуилыча.
В случае если Вадик перчатки выбросил таки “когда наводил порядок”, а не когда заметал следы, то выбросил вряд ли в проезжавший мимо грузовик, а наверняка в мусорный контейнер, что цветёт и пахнет под моим подъездом. Зачем Вадику тащить пакет мусора в какой-нибудь другой контейнер, что стоит за тридевять земель?
С другой стороны, в контейнер, что перед домом, выбрасывать перчатки после убийства Самуилыча Вадик бы не стал, а скорее всего бы сжёг. Ведь должен понимать, что следователь мог перерыть все контейнеры в радиусе трёх кварталов.
Как узнать, выбрасывал ли Вадик перчатки в контейнер, что благоухает перед моим подъездом? Смотаться на городскую свалку. Другого не дано.
Если бы я перчаток на свалке не нашёл, то мог бы спросить Вадика в лоб: где перчатки, в которых ты, гадёныш, стрелял в родного деда? После такого вопроса Вадик должен бы признаться во всех грехах, и накатать чистосердечное признание. Правда, оставалось каких-то несчастных девяносто девять процентов, что Вадик в ответ на такой вопрос меня бы послал, и подальше.
Если б я перчатки на свалке нашёл, то пришлось бы признать, что Вадик не соврал, и мне понадобилось бы выстраивать новую версию.
Прежде чем ехать на свалку, я решил заглянуть к Начальнику Мусоровозов, чтобы узнать, где разгружали машину, что чистила контейнер под моим подъездом.
Для полного счастья не помешало бы иметь образец запаха Самуилыча и Вадика. Ведь я собирался искать перчатки, в которых мыл посуду Самуилыч и мог стрелять Вадик.
Тут мне ещё раз повезло, и по-крупному: я увидел в окно, что Вадик вышел из дому, выбросил мусор, и потопал прочь.
Я бегом выскочил, вынул из мусорного бака голубой пакет, что выбросил Вадик, метнулся домой. Как я смотрелся со стороны, и что обо мне могли подумать соседи, меня тогда не волновало. Ведь мне обломился огромный кус удачи: я отхватил целый пакет с образцами запахов как минимум Вадика, и при этом не пришлось лезть в квартиру Вадика средь бела дня.
В голубом пакете я нашёл рыбьи скелеты, луковую шелуху, свежие очистки от помидоров и огурцов, полбуханки чёрствого хлеба, два смятых бумажных пакета от виноградного сока, газету с телепрограммой на прошедшую неделю, да три пластинки пенопласта длиной в четверть метра, на которые были намотаны удочки-закидушки с пересохшей леской.