Адмирал Сигэаки поднялся и прошелся возле стола, за которым мы обсуждали наши проблемы.
- Да, в том, что Вы говорите, много разумного. С учетом того, как Вы используете пушку, торпеды и вправду кажутся лишними...
- Господин адмирал, - перебил адмирала теперь уже вскочивший капитан Эйтаро, - торпеды не могут быть лишними на подводной лодке!
- Сидите, капитан, - махнул на него рукой адмирал, - торпедные аппараты снимать мы не будем, это потребует слишком больших изменений в конструкции подводной лодки. Но запасные торпеды можно будет убрать, оставив только те, что в аппаратах. По зенитным пулеметам тоже можно подумать, а палубное орудие заменить на одинарное и более мощное. Подобные изменения не потребуют много времени, и через два дня подводная лодка вполне может выйти в море. И за эти два дня мы подготовим Вам и Вашей дочери, господин Тайсон, комфортную каюту. Капитан Анкю, каким орудием Вы считаете, будет правильнее заменить стосорокамиллиметровое сдвоенное, стоящее сейчас на Вашей подводной лодке?
Капитан, явно недовольный столь радикальной перетряской его судна, мрачно помолчал, и ответил:
- Думаю, стапятидесятипятимиллиметровым, типа три.
- А если типа три, но двухсоттрехмиллиметровым?
- Господин адмирал, на подводной лодке автомата заряжания не поставить, а без него подавать стадвадцатипятикилограммовые снаряды очень сложно, скорострельность будет очень низкой, и боекомплект тоже.
- Ничего, капитан, господин Тайсон наводит пушку с такой точностью, что большой скорострельности Вам не понадобится, а что касается боекомплекта, то вместо каждой из оставленных на берегу четырнадцати запасных торпед Вы сможете погрузить почти двадцать снарядов с зарядами. - После этого адмирал опять обратился ко мне. - А Вас, господин Тайсон, я попрошу как можно быстрее выполнить поручение адмирала Ямамото, и предоставить сведения по кораблям американского флота. Эти данные повлияют, в том числе и на планы похода вашей подводной лодки.
На этом разговор закончился, и мы смогли вернуться на подводную лодку.
А на ней, хотя она и усиленно готовилась к походу, особой возни не наблюдалось. Судно только что вернулось из плавания, которое оказалось гораздо короче планируемого, припасы в основном израсходованы не были, и нуждались лишь в минимальном пополнении. Но затребованная мною перепланировка помещений шла полным ходом, кроме того, как и было решено, выгружались ставшие лишними запасные торпеды. На борту оставались только те, что уже заряжены в торпедные аппараты. Кроме того, меняли палубное орудие, соответственно, боеприпасы к нему, и снимались пулеметы. За счет сокращения команды торпедников, пулеметчиков и артиллеристов численность экипажа снизилась с шестидесяти до сорока человек.
А сам я все это время занимался тем, что непрерывно пытался установить связь с Жюстиной. Для этого я старался быть все время на виду у Дианы, вернее, держать ее на виду у себя, поскольку в связи Жюстины с ней не сомневался. Девочка бродила по палубе подводной лодки, развлекаясь тем, что мешалась японцам при погрузке, или уходила на берег, и гуляла там. Но хоть она все время находилась у меня перед глазами, Жюстина и не думала устанавливать контакт. Я снова и снова перебирал случаи ее появления, и никак не мог найти общие для них признаки, кроме факта присутствия Дианы. Да, ее присутствие было необходимым, но недостаточным условием, требовалось что-то еще.
- Что это ты все время поглядываешь на компас? Боишься заблудиться? - Ехидно поинтересовалась Диана.
Занятно, что она до сих пор не в теме, почему у меня вдруг проявились сверхспособности, и как они связаны с ней лично. Ни разу она не поинтересовалась, почему я разговариваю с компасом, потому что при ней я старался этим делом не заниматься, как раз для того, чтобы избежать расспросов. Нет, погоди, с компасом, то есть с Жюстиной, я всегда разговаривал как раз в ее присутствии, но почему она меня об этом никогда не спрашивала? В последние разы она просто спала. А перед этим, на "Фьенге", была без сознания, или в шоковом состоянии, близком к бессознательному. Точно! Как-то вдруг и сразу в мозгах у меня прояснилось и встало на место, Жюстина появляется вместо Дианы, при ней, но когда ее сознание отключается. У Дианы просто тип нервного расстройства, вроде раздвоения личности, как только она сама перестает себя контролировать, тут и выходит из ее подсознания Жюстина.
- Что это ты такой радостный сидишь? - С подозрением продолжила допрос Диана.
- Погода прекрасная, Диванчик! Спать не хочешь?
- Я тебе что, малявка, тихий час мне устраивать? - Возмутилась Диана.
Ну и ладно, вечером я тебя подкараулю. Правда на ночь она в своей капитанской каморке запирается, и правильно, конечно, делает, но сегодня в жилом отсеке уже установили переборку, отгородив каюту для нас с Дианой. Сейчас наеду на капитана Эйтаро, чтобы он сразу организовал там мебель, и сказать, чтобы сняли назад дверь с отдельной спальни Дианы, прикол, сам настаивал, чтобы ее установили.
Теперь я был вполне счастлив, грызли, конечно, небольшие сомнения в правильности догадки, но до вечера убедиться ни в чем было нельзя, и я отправился искать Тацуки, чтобы через его посредство давить на Эйтаро.
Вечером меня ждал небольшой облом в том смысле, что я уснул раньше ворочавшейся за перегородкой в постели Дианы, но это ни на что не повлияло, потому что утром я проснулся раньше. И сразу обнаружил на связи Жюстину. Не теряя даром времени, тем более, что Диана могла проснуться в любой момент, набросал на заранее приготовленной карте расположение американских авианосцев, линкоров, и крейсеров, не заморачиваясь прочей мелочью. И потряс Диану за плечо. Стрелка компаса немедленно безвольно задребезжала.
- Чего тебе? - Заворчала Диана. - С утра спать не даешь! И опять он с компасом!
Девочка уткнулась лицом в подушки, а минуту спустя пропавшая Жюстина объявилась вновь.
Все, теперь феномен полтергейста, этого "шумного духа", решившего помочь мне на войне, был установлен окончательно, и если контролировать его было все же проблематично, то, по крайней мере, прогнозировать уже было можно.