– Пожалуйста, давай останемся здесь все вместе, – предложила Мюрвет.
Едва закончив фразу, она спрятала лицо в ладонях и громко зарыдала. Она чувствовала, что почти потеряла Сеита. Мурка не могла представить себе жизни без него, но в то же время не обладала достаточным мужеством, чтобы согласиться с выбором мужа и последовать за ним.
Сеит вышел из-за стола, ничего не сказав. Он зажег сигарету и подошел к окну. Его мечты были разрушены. Он ведь с таким упорством копил деньги, не спал ночами, забывая об усталости, и все ради этой мечты… Мечты, которую разрушил женский каприз. Мог ли он отпустить эту женщину, сидевшую за столом и рыдавшую как ребенок? А дочь, спокойно спавшую в своей кроватке? Он резко встал и вышел из комнаты, направившись к Леман.
Маленькая Леманушка спала, обхватив руками подушку. Когда Сеит наклонился к ней и погладил по щеке, девочка вздрогнула. Он взял ее маленькую ладошку и поцеловал ее. От ребенка приятно пахло, так пахнет детство – мылом, порошком и теплой чистотой. Наблюдая за спящей дочерью, Сеит понимал, что сердце его наполнено чувством, которое он познал лишь недавно. Разве мог он оставить его? Разве он уже однажды не отказался от семьи ради новой жизни? Разве не потерял любовь? Ничто из потерянного к нему так и не вернулось. Нет, он бы не смог оставить ни Мурку, ни Леманушку. Он останется там, где они обе будут счастливы. Он вышел из комнаты, плотно закрыв дверь, и вернулся к жене.
Мюрвет все еще плакала. Сеит легонько приобнял ее за плечи и сказал:
– Ну-ну, хватит, не плачь. Мы не поедем в Америку.
Больше он ничего не сказал. Сеит взял пиджак и направился к входной двери. В нем все еще теплилась крошечная надежда – он ждал, что Мурка поспешит за ним и скажет, что поедет туда, куда он хочет. Но этого не случилось. Такова их печальная судьба. Они никуда не поедут. Не оставят Турцию. Он взял сигарету и вышел из дома.
Когда он дошел до Тепебаши, то почувствовал себя полностью опустошенным – его мечты рухнули, и Сеиту было очень одиноко. Рухнули не только его мечты об Америке, его разочаровала и обидела реакция жены, ведь он надеялся, что та поддержит его. Он еще раз убедился в том, что они принадлежат к разным мирам. Это убивало его больше всего.
Сеит сидел в баре «Ориент», находившемся в отеле «Пера Палас». Он просто хотел выпить и подумать. Этим вечером у него не было ни кровати, в которой он мог вдоволь выспаться, ни живой души, способной спасти его от одиночества… он был совсем один.
Он принял рюмку водки от бармена с таким видом, будто бы искал лекарство от боли. За первой рюмкой последовала вторая, затем третья…
В бар вошла миловидная блондинка, напомнившая ему Шуру. Как бы она радовалась поездке в Америку, его дорогая Шура! Они бы отпраздновали вместе: пели, танцевали, а затем часами занимались любовью как сумасшедшие. Возможно, их немного огорчила бы необходимость столько всего оставить позади, но они все равно наслаждались бы приятными хлопотами от предстоящего приключения. Но со временем его тоска по Шуре больше напоминала не любовь к женщине, а ностальгию по прошлому – по родной земле, на которую он никогда не ступит, по отцовскому дому, семье, по минувшим добрым годам. Сеит чувствовал себя так, будто падал в пустоту. Она поглощала его, всецело захватывая его жизнь, а он все боролся, то, казалось бы, побеждая, то погружаясь еще сильнее.
Глава седьмая. Гость из прошлого
Канун Нового года, Париж
Проводя пальцами по старым фотографиям с изображениями Алушты, Синопа, Стамбула и дома отца в Кисловодске, Шура думала лишь об одном: она впервые встречает Новый год в Париже. Интересно, где она встретит следующий? Или других городов не будет? Будет ли Париж последней остановкой ее долгого путешествия? Она не знала. Знала только, что думала то же самое о Стамбуле, но ошибалась. Однако она была уверена: что бы ни принесла ей судьба, она впредь будет осторожнее, чтобы больше не жить в тоске по прошлому и не переживать эту боль заново. Париж пробудет в ее жизни столько, сколько потребуется, и столько, сколько она сама захочет. Городов, стран, километров, которые они оставила за спиной, становилось все больше и больше. Шура больше не могла скучать, оживляя воспоминания, постоянно перебирая в памяти прошлое и сравнивая его с будущим. Такая жизнь не приносила ей ничего, кроме тяжести, лежавшей на хрупких плечах. Нерешительность лишь отнимает ее время и силы.
Внезапно ее осенило. Теперь она видела решение, понимала его так ясно, как никогда раньше, – безвыходность больше не будет погружать ее в пучину бездействия, теперь она выберет путь, который подарит ей покой. Это решение вновь означало разлуку, отчуждение, новые печали, но все это лучше, чем ничего. Она приняла решение… Она порвет с Аленом.