Прикладывая к щеке намоченное водой полотенце, Шура подошла к Сеиту и села на край кровати. Сеит понимал, что так она избегала его взгляда. Чувствуя, что он не может больше находиться в комнате, где до него был чужак, Сеит произнес:
– Давай поговорим в гостиной?
– Можешь устраиваться там, где тебе удобно, – ответила она, все так же прикладывая к лицу полотенце.
Выходя из комнаты, он заметил, что Шура не последовала за ним. Притянув к себе пуф, Сеит сел напротив нее.
– Шурочка… послушай… нам нужно поговорить.
Женщина медленно отняла от лица полотенце, однако по-прежнему не спешила смотреть на него. Она оглядывала углы комнаты, будто бы пыталась спрятаться от ужаса, который ей довелось пережить несколько минут назад.
– Разве мы уже не все друг другу сказали, Сеит? – едва слышно произнесла она.
– Шура, моя Шура… Если можешь, прости меня… Я знаю, это сложно, но я прошу тебя хотя бы попробовать. Я пришел сюда, потому что… – Он осекся, заметив поникшее лицо Шуры. – Впрочем, неважно. Когда я поднимался сюда, то столкнулся с тем мужчиной. Кто он? Как давно вы знакомы?
Шура ответила так, словно хотела еще сильнее разбередить свои душевные раны:
– Ален… Он капитан французского пассажирского судна. Мы знакомы шесть или семь месяцев.
– Он любит тебя?
– Ты уверен, что хочешь это знать? – с удивлением спросила Шура.
– Конечно, – мягким тоном ответил он. Сеит очень хотел, чтобы она ему доверилась. – Скажи, он правда тебя любит?
– Говорит, что да.
– А ты его?
Ее глаза вновь наполнились слезами.
– Сеит, я тебя люблю.
Сеит поднес ладони Шуры к своим губам. Он выглядел глубоко несчастным.
– Шура, моя дорогая Шура… я не принес тебе ничего хорошего. Ты уверена в его любви?
– Он позвал меня с собой во Францию.
Сеит поднялся и сел рядом с ней.
– Когда уходит его корабль?
– Сегодня после обеда.
– Что ж! – воскликнул он, резко срываясь с места и протянув к Шуре руку. – Давай собирайся, Шура! Ты тоже едешь.
Шура застыла.
– Еду? Куда? – неуверенно переспросила она.
– С ним, ты едешь с ним. С человеком, который тебя любит.
– Нет! – ошарашенно запротестовала она. – Ты не посмеешь со мной так поступить!
– Это ради твоего же блага, любимая.
– Нет! Если бы я хотела уехать, давно бы уехала! Я не хочу! Не хочу!
Понимая, насколько упрямое желание остаться в Стамбуле усложнит Шуре жизнь, Сеит в отчаянии ударил рукой по кровати.
– Ты хочешь прожить так всю жизнь? – Его голос снова стал высоким и грозным. – Хочешь жить, ожидая человека, который приходит, когда захочет? А что будет, когда он не придет? Когда он забудет о своем одиночестве в компании других женщин? Как долго ты протянешь? Десять лет, двадцать, а что будет потом?
Шура в слезах бросилась на постель. Она мяла подушку, отчаянно, будто бы в неверии, мотая головой. Сеит склонился к ней и, обняв за плечи, нежно поглаживал ее волосы. Много времени прошло с тех пор, как он видел ее в последний раз, и когда-то длинные густые локоны Шуры теперь стали гораздо короче. Он заботливо перебирал пряди, и мягкие волосы скользили меж пальцев. Точно так же, думал он, ускользает мое счастье.
– Шура, ты для меня значишь очень много, – сказал он, продолжая гладить ее по голове. – Но прошло немало времени, и все изменилось. Мы многое пережили вместе, и ты очень долго принадлежала только мне. Но что с нами стало? Почему мы так раним друг друга? Когда успели отдалиться? Поверь, я и сам не знаю ответа на эти вопросы. Я знаю лишь то, что желаю тебе счастья. Ты не должна больше разрушать свою жизнь. Тебе нужно завести семью, детей. Нам обоим нужно оставить прошлое позади и начать новую жизнь. Поверь, любимая, где бы ты ни была, ты все равно останешься моей половинкой. Навсегда, пока смерть не разлучит нас…
Шура больше не плакала. Она медленно повернулась. Горе исказило ее лицо. Она лежала на спине, с какой-то темной горечью мирясь с судьбой. Она окинула Сеита влюбленным, но беспомощным взглядом. Глаза ее блестели. Шура схватила его за руки и притянула к себе. Сеит обнял ее в ответ, и они, прижавшись друг к другу, тихо заплакали. Каждому из них хотелось навсегда запечатлеть в памяти тепло любимого человека. Как же быстро пролетели годы! Прежде они и подумать не могли о том, чтобы расстаться, а теперь прощались навеки.
– Прости меня, любимая, – шептал Сеит.
– И ты прости меня… – послышался исступленный голос Шуры. – Увидимся ли мы вновь?