Перед въездом в Буинск Матви остановил лошадь, вынул из кармана письмо, поколебавшись, распечатал его и прочел:
«Иван Гаврилович, пишу насчет автомашины. Наш колхоз приобрести ее не может, правление решило пока ограничиться ремонтом старой. Вы совершенно правы, целесообразно передать ее Урюмской промартели. Если даже Шихранова не удастся направить туда председателем, я все равно согласен на должность главбуха. А. Никонов».
Конверт Матви снова заклеил, сунул в карман и пожалел, что не прочел сразу. Может, тогда бы и не поехал. Правда, Никонов мог позвонить в район, узнать, получен ли пакет. «Жрал-жрал колхозное, а тут свинью поганую подложить хочет. Нет, хватит. Они мне не компания, — решил Капитун Матви. — Я не Маськин. Эх, опять в капкан попал. Поделом мне, старому дураку!» — ругал он себя.
Привязал лошадь к низкому столбу, дал ей травы, сильно пнул в бок жадную козу, подбежавшую к корму, и вошел в вестибюль, все еще думая, что лучше бы письмо увезти обратно, обмануть Никонова: мол, Митина не было в райисполкоме, а другим он передать не имел права.
Он потоптался в дверях. Люди входили, выходили, задевали его. Ему показалось, что все тут уж очень суетятся, бегают, держа бумаги в руках, и никто не прячет их, как прятал он письмо счетовода.
Наконец решил зайти и отдать. Но вручить письмо самому Митину ему не разрешили. Секретарша взяла из его рук конверт, пошла в кабинет. Матви стоял в приемной, мял картуз в руках, не смея сесть на предложенный стул, ждал, когда выйдет секретарша. Хотел заглянуть в дверь кабинета, но другие ожидающие оттащили его и поругали за то, что нарушает очередь. Матви махнул рукой, пошел к выходу. По длинному коридору все так же туда и сюда ходили служащие. «Вот вас бы к нам, — подумал он, — гляди, и молотьба бы давно кончилась. Неужто все по делу здесь?»
Вышел к лошади, напоил ее у колонки и поехал обратно в Шургелы. «А письмо-то отдал все-таки не Митину, — торжествующе подумал он, — и то ладно».
В село он вернулся под вечер. Не торопился. У сухого оврага выпряг лошадь, немного покормил. Недалеко тарахтел трактор. Матви знал, что трактористом теперь работает не Прухха, другой. Собственно, Матви и не жалел, что сын хочет уехать из дома. Между ними всегда были нелады. Прухха обвинял отца в смерти матери. Мать еще с детства настроила Прухху против отца. Во всем, казалось Матви, сын походил на мать, а ее Матви ненавидел и считал, что она ему жизнь исковеркала. И дочь Анись давно не писала, совсем забыла дом.
Матви, конечно, был бы не прочь женить сына на Прась или там на Хвекле, хозяйство бы наладилось. Но он побаивался, что сын его из дому выживет, и помалкивал. Нет, ни во что он, Матви, больше вмешиваться не будет. Одно у него желание: чтобы оставили его в покое.
Въехав в село, Матви увидел в конце улицы Ванюша и какую-то девушку. В одной руке она держала чемодан, в другой был узелок. Не узнал ее.
А это была Прась. Возвратилась с курсов.
— Ты что такой худой, замученный? — смело глядя в глаза, спрашивала она Ванюша. — Здоров ли?
— Разве можно болеть в такую пору?
— Верно, нельзя, — улыбнулась ему Прась. — Я вон ехала, еще издалека наш скотный двор увидала. Пойдем, покажи, как у вас там.
Они пошли рядом. Ванюш взял из рук девушки чемодан. Прась отдала неохотно, подумала: не поймут, начнут сплетничать… В селе разные толки пойдут.
Ванюш позвал Прась в новое помещение коровника. Стояло оно в конце двора, было в нем три отделения. В первом кормозапарник, во втором решили содержать телят до двухнедельного срока. По стене там проходили трубы.
— По трубам пар идет, — пояснил Ванюш. — Котлы в кормозапарнике большие, пару много. Вместо двух котлов четыре поставили, по два на каждую подтопку. А чтоб постоянно была нормальная температура, варить будем в определенное время.
— Хорошо придумали. А тепло-то идет?
— Потрогай. Вчера вечером пришлось убеждать некоторых сомневающихся.
— И верно, теплые, — обрадовалась Прась.
Вышли на территорию фермы. На берегу реки лежали бревна. Ванюш сказал, что тут решили построить небольшой изолятор для больного скота.
— Вот это молодцы, — похвалила Прась.
Ванюш вынул чертежи, показал план изолятора. Девушка сказала, что нужно прорубить вторую дверь для исцеленных животных, и Ванюш с ней согласился.
Рассказала Прась, что по ее просьбе она направлена в свой район, но в какой колхоз, до сих пор не знает. Ванюш взглянул на нее с тревогой.
— Мы же тебя ждем, понимаешь, ждем! Ты нам необходима.